Правда о любви

– Я гулял по тропе вдоль северного гребня, – на ходу рассказывал он, когда все трое почти бежали по дорожке, рассекавшей огород. – Тропа идет через сад Аида, там целый лес кипарисов. Я заметил оголившийся участок на склоне гребня; похоже, часть земли обрушилась, и на этом месте что-то лежало. Я различил какую-то странную груду тряпок. Поднялся повыше и присмотрелся ...

Ненасытное любопытство. Основная черта Барнаби.

Барнаби оглянулся. Жаклин с мрачной решимостью встретила его встревоженный взгляд. – И кто это был?

Барнаби пожал плечами и отвернулся.

– Трудно сказать. Тело пролежало там ... довольно долго.

Желудок свело судорогой, но она стиснула зубы. Они недолго, но яростно поспорили в мастерской, когда Барнаби попытался оставить ее в доме. Джерард соглашался с ним, но, как истинный мудрец, не высказал своих соображений вслух; мало того, взял ее за руку и позволил идти с ними. Но все это крайне ему не нравилось.

Жаклин упрямо вскинула подбородок. Это ее дом, и если в саду лежат незахороненные мертвецы, она сама должна узнать обо всем.

Сердце неприятно билось, подступив почти к самому горлу; голова слегка кружилась. Тяжелые облака накрыли небо, превратив солнечное мирное утро в мрачный, гнетущий день. Вдалеке уже слышались раскаты грома, и на горизонте сверкали огненные стрелы молний.

Когда они покинули деревянную беседку и зашагали через виноградники сада Диониса, она вдруг обрадовалась, что длинные пальцы Джерарда сжимают ее локоть, не давая упасть.

Перед тем как их найти, Барнаби предупредил Тредла и отца Жаклин, так что, когда они вошли в сад Аида, впереди уже слышались голоса. У обрушившегося карниза стояла группа мужчин, среди которых были лорд Трегоннинг, Тредл, старший садовник Уилкокс с двумя помощниками, вооруженными лопатами, и старший конюх Ричардс.

Девушка остановилась на тропинке. Барнаби стал подниматься наверх. Джерард взглянул на Жаклин и предпочел остаться рядом.

Отец поговорил с Барнаби, повернулся и увидел дочь. Барнаби, по-видимому, что-то предложил. Отец, поколебавшись, кивнул и стал осторожно спускаться вниз. Тредл шагал рядом, готовый в любую минуту подхватить его под руку. Барнаби шел следом.

Добравшись до тропинки, бледный, тяжело дышавший лорд Трегоннинг одернул сюртук и тяжело оперся на трость.

– Прости, дорогая. Но это чудовищное зрелище ...

Жаклин вцепилась в его плечо.

– Кто это?

Отец печально покачал головой.

– Мы пока что не уверены, – вздохнул он и, подняв правую руку, разжал кулак. – Мистер Адер спрашивал, не узнаешь ли ты это?

На ладони отца лежали карманные часы.

Жаклин долго молчала: не хватало воздуха, и слишком сильно колотилось сердце. Потом протянула руку: не для того, чтобы взять часы. Для того, чтобы счистить грязь с гравировки на закрытой крышке. Жаклин наклонилась ниже, всмотрелась ...

– Это часы Томаса.

Гулкий рев ударил в уши, и перед глазами все потемнело.

Глава 8

Она не знала, сколько пробыла без сознания. А когда пришла в себя, оказалось, что лежит в гостиной на диване. Стоявшие рядом Миллисент, Джерард и Барнаби о чем-то тихо переговаривались.

Заметив, что Жаклин пытается встать, Миллисент тут же ринулась к ней.

– Тебе следует еще немного полежать, дорогая. Ты была в глубоком обмороке, когда мистер Деббингтон принес тебя сюда.

Жаклин, с трудом повернув голову, взглянула на Джерарда.

– Спасибо.

Лицо его оставалось каменным.

– Если хотите поблагодарить меня, не вставайте.

Миллисент, пораженная его тоном, растерянно моргнула.

– Э ... может, принести воды, дорогая?

– Лучше чая.

– Да, разумеется, – кивнула Миллисент, поспешив к сонетке.

Под неотступным взглядом Джерарда Жаклин опустилась на подушки.

– Мистер Адер, что происходит?

Барнаби оглянулся на Джерарда и шагнул ближе.

– Ваш отец послал письмо местному судье. Тем временем Уилкокс и Ричардс руководят ... э ... э ... эксгумацией.

Ледяной озноб прошел по спине.

– Возможно ли узнать ... может кто-то сказать, когда он был убит? Или каким образом? Его застрелили?

Барнаби снова уставился на Джерарда. Тот вздохнул и; жестом показав другу на ближайшее кресло, устроился на другом конце дивана.

– Раз уж она так решительно настроена, может, лучше обсудить это здесь и сейчас?

Вернувшаяся Миллисент тоже опустилась на кресло и сказала:

– Не вижу причин делать вид, будто в саду не найден мертвец и что это не тот бедный мальчик, Томас Энтуистл. Уверена, что Жаклин будет спокойнее, если мы подойдем к этому вопросу как здравомыслящие люди.

– Совершенно верно, – кивнула Жаклин. Благодарение Господу за здравомыслящую тетку!

Она снова взглянула на Барнаби: похоже, он единственный, кто знал все.

– Известно, когда он ... Томас ... умер?

– Только то, что это было давно, – поморщился Барнаби. – Не меньше года, а возможно, и больше. Когда его видели в последний раз?

Девушка задумалась, мысленно считая месяцы:

– Два года и четыре месяца назад.

– В таком случае, вероятнее всего, он был убит в тот день. Он как раз был здесь, не так ли?

Ее снова передернуло от озноба.

– Да. Он был со мной. Я была последней, с кем он говорил ... совсем как в случае с мамой.

Барнаби нахмурился.