Правда о лжи

– Она беременна была. Мы никому не говорили. Пожениться хотели.

– Как – беременна? – поперхнулся Глеб.

– Вот так. После того как родители погибли на пожаре, она ребенка потеряла. Выкидыш. Врачи сказали, от стресса. – Петр закурил еще одну сигарету.

Глеб ошарашенно смотрел на друга:

– Брат, а теперь что?

– Да ничего. Она никого видеть не хотела, продала квартиру и в Москву уехала. Вот и все.

– И мы уедем, брат, точно уедем, – Глеб обнял Петра, – я теперь тебя никуда не отпущу, ты без меня не сможешь.

– Не смогу… Куда ж я без тебя… Кому нужен-то… – Петр прислонился головой к Глебу.

– И матерей наших перевезем, в институт поступим, работа точно будет, у Зураба связи везде. Он поможет…

Через год Глеб женился на Ольге, убедив себя, что таким способом искупит вину за то страшное морозное утро. Петр не возражал – он не вспоминал бывшую. Ольга сама сделала свой выбор в пользу Глеба. А куда денешься? Ей нужно было как-то жить, а жить она за год успешной коммерции родителей привыкла хорошо. Глеб мог ей это дать. А Петр – нет.

В том же году Глеб с Петром стали студентами МГУ: Глеб поступил на географический факультет, Петр – на экономический. Освоившись на факультете, перецеловав всех симпатичных и не очень симпатичных однокурсниц, попробовав себя в географической экспедиции – одной ему хватило, чтобы понять, что этой романтики мокрых палаток и песен под гитару у костра ему вовсе не надо, – Глеб взял академ и приехал обратно в родной городок. Перед отъездом тихо, без скандала развелся с Ольгой, а затем вместе с Зурабом, который к тому времени стал теневым хозяином города, Глеб расширил масштаб своих амбиций: он приватизировал несколько убыточных предприятий области, подобрал для империи Зураба все, что валялось на земле бесхозным или лежало на боку. А этого добра было предостаточно. Теперь были нужны бизнес-мозги. Глеб умел захватывать, но не управлять. Получив добро от Зураба, Глеб отправился в Москву, где нищенствовал студент Петя, предъявил ему «котлету» долларов – аргумент серьезный, особенно на голодный желудок, и забрал друга в родной город. Вместе с Зурабом, у которого оказались недюжинные амбиции и крышуюшие чиновники высокого ранга, Глеб, как Петр I, открывал окна в регионы России, где десятками простаивали, превращаясь в декорации для фильмов ужасов, некогда градообразующие предприятия. Петр всегда был рядом. Глеб показывал пальцем точку на карте страны, Петр что-то считал, Зураб договаривался… К окончанию пятого курса университета, где Глеб и Петр продолжали не только числиться, но и успешно «сдавать» сессию за сессией за копеечные, по их меркам, суммы – профессора, правда, считали совсем иначе, – друзья стали вполне успешными молодыми предпринимателями.

Зураб умер. Ожидаемо неестественной смертью. Бандитская разборка, пулевое ранение. Глеб привез из Москвы лучших хирургов. За жизнь Зураба боролись трое суток – и не зря. Утром на четвертый день Зураб пришел в сознание и сразу стал выяснять: как да что, кто помогал, кто сдрейфил и ушел в тину. Выяснилось, что именно Глеб возглавил борьбу за жизнь Зураба, он же контролировал бизнесы и весьма жестко объяснил всем испугавшимся, что их ждет в случае предательства. Но более всего Зураба повеселило, что заказчика покушения нашли на городской свалке, с перерезанным горлом и членом во рту. А исполнитель, стрелявший в Зураба, обнаружился на пороге отделения полиции, и тоже с членом во рту. Причем, как установили эксперты-криминалисты, во рту заказчика находилась половая гордость исполнителя, а у того – заказчика. Зураб по достоинству оценил это остроумное решение. И хотя ему было трудно смеяться, он, хрипя и кривясь от боли, издавал свистящие хлюпанья минут пять.

Затем потребовал нотариуса и переписал на Глеба все свои активы. В одночасье 21-летний Глеб Георгиевич Игнатов стал одним из первых подпольных российских миллионеров.

Так началась славная эпоха компании «Бегемот». Название Глеб взял из своей любимой книги «Мастер и Маргарита». Он всегда восхищался вершителем судеб Воландом. Но замахиваться на величину такого масштаба в названии собственной компании не рискнул – остановил выбор на обаятельном хулигане и затейнике, коте Бегемоте.

Зураб же из больницы не вышел. Совсем было все хорошо, московские врачи давно уехали, но дура медсестра ввела идущему на поправку пациенту что-то не то. Не то настолько, что у Зураба остановилось сердце.

Шум поднимать никому не хотелось. Глеб настойчиво и убедительно предложил прокурору дело замять, что тот с радостью и сделал. Потом служителю Фемиды об этом незначительном эпизоде напоминало шикарное охотничье ружье, подарок нового хозяина города.

Допустившая досадную оплошность медсестра, которой давно уже пора было на пенсию, наконец перебралась из коммуналки в аварийном доме, построенном еще в XIX веке каким-то промышленником для рабочих его фабрики, в чистенькую однушку хрущевской застройки. И каждое 15 мая, в праздник святого мученика Глеба, не скупилась на самую толстую свечку за здравие своего благодетеля Глеба Георгиевича.