Правда о Николае I. Оболганный император

В изложении западных авторов слова императора получили такой вид: «Мне не особо интересно, что случится, когда медведь (Турция) умрет… так как я, вместе с Англией, решу, как надо поступить, когда это событие произойдет». Ответ Сеймура, опять же в изложении западных авторов, был таков: «Мы не видим причин думать, что медведь умирает… и мы заинтересованы в том чтобы он продолжал жить… Турция будет жить еще много лет если не случится какого-либо непредвиденного кризиса… в предотвращении которого правительство Ее Величества рассчитывает на Ваше содействие».[188]

Русские источники того времени, впрочем, показывают этот разговор несколько иначе.

Николай: «Как бы мы все ни желали продлить существование больного человека (а я прошу вас верить, что, подобно вам, желаю продолжения его жизни), он может умереть неожиданно. У нас нет власти воскрешать мертвецов. Если Турецкая империя падет, то она падет, чтобы не подняться более. Поэтому я и спрашиваю вас, не лучше ли раньше подготовиться к этой возможности, чем втянуться в хаос, путаницу и в общеевропейскую войну». В ответ на это Сеймур замечает, что «великобританские государственные люди держатся правила не связывать Англии в отношении возможных в будущем событий.» Император Николай также высказывает мысль, что «было бы чрезвычайно важно для России и Англии сговориться настолько, чтобы события не захватили их врасплох».[189]

Русская версия выглядит более правдоподобной, хотя бы потому, что не стал бы царь называть Турцию медведем — этот символ прочно зарезервирован для России. Английский вариант кажется бессвязным, нелогичным и мало напоминающим по стилистике речь Николая. Но, судя даже по корявой английской версии, никаких планов односторонних действий и военного разгрома Османской империи у императора Николая I не было. А разве не отдают большой прозорливостью слова Николая Павловича о том, что распад Турецкой империи приведет к общеевропейской войне?

Да, распад этот и, в самом деле, привел к цепочке войн, к кошмарным актам геноцида против нетурецкого населения, и стал детонатором общеевропейской, если точнее мировой бойни. Причем «несвязанность» Англии в отношении будущих событий сделали трагедию мировой бойни неотвратимой.

Однако уже полтора века, из книги в книгу, из энциклопедии в энциклопедию, кочует безапеляционно утверждение, что российский тиран и агрессор Николай Палкин хотел погубить маленькую и нежную Турцию, отобрать у нее истинно турецкий Константинополь; иногда еще добавляют и Иерусалим.

Тысячу раз переписанная и процитированная лабуда превращается в «факт из академических источников». И ладно писали бы об этом супостаты, с которыми мы воевали в Крымскую и Великую Отечественную, так ведь хор лгунов состоит на девяносто процентов из наших собственных историков. Некоторым персонам очень нравиться гадить на историю собственного народа — даже если нет указания свыше. И попробуй таким возрази, услышишь в ответ: «Куда прешь, смерд, запорю, я — доктор исторических наук».

Как Запад объявил исконными польскими землями западно-русский край, так теперь исконно турецкими стали вдруг земли христианских народов, покоренные центральноазиатскими кочевниками. Для превращения этих земель в «исконно турецкие» выходцы из Центральной Азии брали «налог крови» и терзали «райя». На этих «исконно турецких» элементарная безопасность христианского населения была утверждена лишь русскими победами, солдатским штыком и казачьей шашкой.

Чтобы объявить Россию агрессором и вторгнуться на ее территорию, просвещенному Западу надо так мало. Всего лишь нескольких слов из частной беседы, подвергнутых дополнительной редактуре. Фактически Россия для Запада есть некий предустановленный агрессор. Запад всегда «обороняется», если даже ведет наступательную войну за десять тысяч километров от своей территории. Великобритания решила «обороняться» от России не на скалах Дувра, даже не в Гибралтаре или Датских проливах, а на берегах Черного моря, на которых русские появились тогда, когда англичан вообще не существовало.

Уже в середине 19 в. западного обывателя ежедневно запугивали размерами России. Европейские счетоводы подсчитывали, на какое количество квадратных миль в среднем за год прирастало Российское государство. Получалось много, обыватель дрожал, боялся за свой уютный западноевропейский домик с геранью в горшках, которые может разбить русский татаромонгол, охочий до большого количества квадратных миль.