Правда о России. Мемуары профессора Принстонского университета, в прошлом казачьего офицера. 1917—1959

Неудивительно, что французов беспокоила возможность такого поворота событий. Франция заранее просила Россию в случае нападения на нее отреагировать сразу же и ввести войска на территорию Германии, не дожидаясь завершения мобилизации. Маршал Жоффр писал, что принципиальная договоренность об этом была достигнута еще в 1911 г. В своих мемуарах он описал визит во Францию начальника русского Генштаба генерала Жилинского и заметил: «Наши союзники согласились начать действовать сразу, не дожидаясь, пока их армии будут полностью сконцентрированы». Это согласие Россия еще раз подтвердила во время визита самого Жоффра в августе 1913 г. Сам маршал так написал об этом: «Великий князь[20] заверил меня в том, что моя просьба будет удовлетворена. Он прекрасно понимал необходимость стремительных наступательных действий русской армии, как бы они ни были на первый взгляд рискованны; ибо, исходя из предположения, что немцы в самом начале войны попытаются раздавить наши силы, очень важно было любой ценой добиться хотя бы некоторого облегчения на нашем фронте. Дальнейшие события показали, как великодушно и верно этот вельможа сдержал свое слово; я считаю своим долгом сказать об этом здесь, и позже у меня будет возможность еще раз повторить слова благодарности. Франция никогда не забудет той великой услуги, которую оказали ей союзники».

События развивались именно так, как того ожидали и боялись во французских и русских военных кругах. Не обращая внимания на нейтралитет Бельгии, Германия стремительно двинула войска на север Франции. Российская империя сдержала свое обещание; две русские армии в ходе чрезвычайно опасной операции (см. карты А и В) вторглись в Восточную Пруссию задолго до начала на западе решающей битвы на Марне. 1-я русская армия под командованием генерала Ренненкампфа вынуждена была двигаться на запад без всякого контакта со 2-й армией генерала Самсонова. Между двумя русскими армиями оказалась укрепленная немцами полоса озер. Самсонов вынужден был продвигаться на север отдельными колоннами без достаточного количества тяжелой артиллерии по укрепленной лесистой местности, где каждый дюйм земли был прекрасно известен противнику и где развитая железнодорожная сеть позволяла ему быстро перебрасывать свои силы по коротким внутренним линиям из одной критической точки фронта в другую. Фон Людендорф заметил: «…нам удалось собрать на поле боя почти столько же войск, сколько было у противника». Это сражение в России известно как битва на Мазурских озерах, и это название подходит ему больше, чем битва при Танненберге[21].

Не подлежит сомнению, что двое немецких командующих – фон Гинденбург и фон Людендорф – сумели блестяще воспользоваться особыми преимуществами своей позиции, а двое русских командующих совершили немало тактических ошибок. Все это, однако, не идет ни в какое сравнение с глобальной стратегической ошибкой германского главнокомандования, которая заключалась не только в том, что из Франции были выведены два немецких армейских корпуса, но и в том, что сняты они были с ключевого – правого – фланга германских войск, где в результате у армии фон Клюка не хватило резервов, чтобы опрокинуть французскую контратаку. Если бы не это, Германии, скорее всего, удалось бы сразу, в соответствии с планом Шлиффена, сокрушить Францию и выиграть войну.

Маршал Жоффр писал в своих мемуарах и об этом. В частности, он упоминает, как поразило его перехваченное (17/30 августа) германское радиосообщение, где говорилось: «Полностью уничтожены три русских армейских корпуса, взяты в плен два командира корпуса и еще 70 000 пленных…»

Французский маршал отмечает: «И все же, несмотря на катастрофу, русские сделали для нас в точности то, что я от них ожидал; ибо, как я узнал на следующее утро, в тот самый момент, когда из Танненберга были получены эти дурные вести, два германских армейских корпуса уже покидали наш фронт, направляясь в Восточную Пруссию».

Карта А

Европейские границы Российской империи

Чуть дальше, в записи за 18/31 августа 1914 г., он продолжает: «…самые важные новости прибыли из Бельгии; в них сообщалось о передвижении германских войсковых эшелонов с запада на восток и утверждалось, что их прохождение через Берлин подтверждено. Было отмечено тридцать два эшелона, которые двигались, очевидно, в направлении России. Таким образом, сомнений не оставалось: результат русского наступления начинал сказываться на французском фронте, и вражеское давление на наши войска должно было неизбежно ослабнуть».

Начальник штаба германского Восточного фронта генерал фон Людендорф так написал об этом в своих мемуарах: «Решение ослабить наши силы на Западном фронте было преждевременным, но, конечно, мы на Восточном фронте не могли этого знать, так как донесения с Запада поступали благоприятные. Но особенно роковое значение сыграл тот факт, что подкрепления для Восточного фронта были сняты именно с правого фланга, где шли решающие бои…»