Читаем Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе полностью

С рассветом поднялся легкий западный ветер; первый порыв, какой мы ощутили после того, как на «Титанике» остановились двигатели. Через несколько часов — около 8 утра, когда к «Карпатии» подошли последние шлюпки, — ветер усилился, взбил барашки на волнах. Последней шлюпке, нагруженной людьми, пришлось нелегко, прежде чем она добралась до парохода. Один офицер потом заметил, что еще час — и та шлюпка бы перевернулась. Ветер долго не давал ей подойти к борту парохода.

Мы уже слышали, как капитан громко отдает приказы экипажу. Наши гребцы налегли на весла. Они изо всех сил старались не отстать от других шлюпок. Наш старшина подбадривал их и всех нас:

— Смотрите — молодой месяц! Позвените денежками, ребята, если, конечно, они у вас есть!

Мы добродушно посмеялись над ним за суеверие в такое время — радостно было снова смеяться. Наш старшина, впрочем, тут же показал, что не суеверен, добавив:

— Что ж, я больше никогда не скажу, что тринадцать — несчастливое число. Шлюпка номер тринадцать — наш лучший друг!

В самом деле, если и были среди нас люди, с подозрением относящиеся к числу 13, уверен, что они согласились с нашим старшиной и больше никогда не будут придавать значения таким глупым поверьям. Нельзя забывать, что шлюпка № 13 с «Титаника» увезла с тонущего корабля много народу и всю ночь мы провели в таком удобстве, что на нас не упало ни капли воды. На шлюпке № 13 мы благополучно добрались до «Карпатии», и пассажиры поднялись на борт без единого несчастного случая. После того, что мы пережили, думаю, никто уже не будет бояться садиться тринадцатым за стол или жить в доме № 13, не слушая тех, кто советует «не искушать судьбу».

Когда мы смотрели на «Карпатию» в предрассветные часы, нам показалось, что невдалеке от нее находятся два судна с поднятыми парусами. Мы решили, что видим рыболовецкие суда возле Ньюфаундлендской банки. Они увидели, что «Карпатия» остановилась, и выжидали на тот случай, если «Карпатии» понадобится помощь. Но через несколько минут на них упал свет и мы поняли, что видим огромные айсберги, такие высокие, что напоминали корабли. Взошедшее солнце окрасило их поверхность в розовый цвет. Ужасные великаны, похожие на тот, из-за которого затонул «Титаник», зловеще возвышались над морем, словно зазубренные каменные скалы. Дух захватывало от их дикой, поистине страшной красоты! Позже, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, айсберги засверкали и стали переливаться в его лучах; мертвенно-белые, они как будто состояли не из полупрозрачного льда, а из замерзшего снега.

После того как окончательно рассвело, мы увидели еще один айсберг. Он находился почти прямо по курсу между нашей шлюпкой и «Карпатией». Через несколько минут мы увидели еще один, по левому борту корабля, и другие, на юге и западе. Повсюду, куда ни посмотри, высились айсберги. Все они отличались формой, размерами и окраской, в зависимости от того, проходили их солнечные лучи насквозь или преломлялись от их поверхности — прямо или под углом.

Мы подошли ближе и вскоре различили полоски на трубе. По их цвету члены экипажа установили, что пароход принадлежит компании «Кунард». Несколько шлюпок уже подошли к «Карпатии»; мы видели, как пассажиры карабкаются наверх по веревочным лестницам. Нам пришлось обходить айсберг и повернуть на юг; мы понимали, что подводная часть айсберга гораздо больше надводной и, возможно, со всех сторон имеются широкие выступы. Едва ли широкие выступы находились настолько близко к поверхности, чтобы повредить нашу маленькую шлюпку, и все же мы не собирались рисковать ради выигрыша нескольких минут, когда спасение было совсем рядом.

Обойдя айсберг, мы сумели прочесть название парохода — «Карпатия». Оно вечно останется в нашей памяти или в наших сердцах. Встретив когда-нибудь название в отгрузочных ведомостях — как я уже видел, когда «Карпатия» вышла из Генуи, отправляясь в обратный рейс, — мы непременно вспомним, как над горизонтом в темноте показались огни, пароход развернулся и мы увидели ярко освещенные иллюминаторы. Мы вспомним и тот миг, когда прочли название… Каждый из нас будет много раз заново переживать сцену спасения и чувствовать то же волнение и ту же благодарность за все, что «Карпатия» подарила нам в ту ночь.

Мы подошли к «Карпатии» около 4:30 и причалили к левому борту, защищенные от волн корпусом судна. Нам помогли пришвартоваться. Женщины первыми поднялись на борт по веревочным лестницам; им на плечи набрасывали страховочную петлю. За женщинами на борт поднимались пассажиры-мужчины, и последними — члены экипажа. Младенца подняли в мешке с завязанной горловиной; ребенок совсем не пострадал от ночного холода. Нас переполняла невыразимая благодарность, когда мы снова ощутили под ногами прочную палубу корабля.

Глава 6

Погружение «Титаника», как его видели с палубы

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Сталин: как это было? Феномен XX века
Сталин: как это было? Феномен XX века

Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане. Так как же следует оценивать этот, пожалуй, самый главный феномен XX века — Иосифа Виссарионовича Сталина?

Владимир Дмитриевич Кузнечевский

Публицистика / История / Образование и наука