Правда о твоей матери (СИ)

- Тогда разгрузи голову и попробуй дать мне отпор. Сейчас же. Чтобы я не думал, что тебя можно так легко нокаутировать. Самому не стыдно заканчивать день с таким отвратительным результатом?

Лёва собрался и на сей раз легко отразил нападение. Даниил, не ожидавший, что мальчик сможет так быстро переключиться, в какой-то момент потерял бдительность; Лёва, сдавив ему горло так же, как только что поступили с ним, хвастливо сказал:

- Ну и кто кого теперь придушил?

- Тайм аут. Хам, - высвобождаясь, откашлялся мужчина. Лёва с победным видом взъерошил волосы. Грачёв подумал, что давно не видел у него этого жеста – а ведь в детстве Лёва часто выражал облегчение или крайнюю радость коротким движением, растрёпывая волосы.

Грачёв, неловко покачнувшись, развернулся и направился к дому. К Лёвиным десяти годам их отношения уже окончательно разладились.

- Эй, Даниил, ну постой, - мальчик бросился вдогонку, расценив резкий жест Грачёва как демонстративную рассерженность.

- Я устал, - бросил ему Грачёв через плечо. – Дай мне побыть одному. Не смей меня больше дёргать сегодня – ты понял?

- Знаешь, ты мог бы на пенсии устроиться тренером, - похвалил Лёва, вбегая в комнату Даниила и укладываясь на полу прежде, чем тот успел что-либо возразить.

- Спасибо за совет. Можно всё-таки заниматься привычным интеллектуальным трудом?

- Это на пенсии-то? – начал ёрничать мальчик. – А если тебя настигнет старческий маразм?

- Лёва, - холодно остановил Даниил, - ты забываешься и переходишь всякие границы. Выйди, пожалуйста, дай мне от тебя отдохнуть.

- Разреши побыть здесь, - попросил мальчик.

- Я же сказал: нет.

- Ну извини, я не хотел тебя обидеть. Мама говорит, что если заниматься интеллектуальным трудом, опасность маразма крайне низка.

- Какое облегчение. А я-то уже начал переживать, - Даниил растянулся на постели и повторил:

- Выйди, пожалуйста, из моей комнаты. Хочу от тебя отдохнуть. И почитай что-нибудь о приличиях.

- Ну я буду нормально себя вести! – по-детски попросил мальчик. – Буду молчать. Честное слово.

- Молчать - это вариант, - уступил мужчина. – Один звук – и я тебя всё-таки вышвырну.

- А ты свирепый тренер, - засмеялся парень. – Армейский уклон, суровая дисциплина.

- Вот и наслаждайся ею, только заткнись уже, - категорично велел Даниил. Лёва перевернулся на живот, подложил руки под голову и затих, прислушиваясь к себе. Половицы приятно пахли елью. До сих пор он особенно не задавался вопросом, почему приехал именно сюда. Если бы ему ещё полгода назад сказали, что в ситуации «не знаю, что делать» он отправится к Даниилу, он бы очень смеялся. К любовнику своей матери он привык с детства и всерьёз не воспринимал. Это была декорация – привычная, функциональная ровно настолько, насколько она соприкасалась с Лёвиной жизнью. Сейчас он был слегка удивлён, узнав, что, кроме работы и его матери, у Даниила есть какая-то своя жизнь, свои интересы и желания, которые никакого отношения к их с матерью паре не имеют.

Мальчик задумался. Перед ним мелькали эпизоды последних лет. Почему, собственно, он не любил Грачёва? За то, что тот вечно крутился возле матери? Да, конечно, Лёва ревновал. Но с годами начал догадываться, что у Даниила нет тут никаких шансов. Как ни странно, это их роднило. Мать всегда была отстранённой, словно жила в своём, параллельном обычной реальности мире.

Отчего же Лёва пренебрегал этим человеком – даже когда стало очевидно, что Даниил ему не соперник и мать вовсе не собирается за него замуж? Может быть, он рассчитывал, что отец рано или поздно вернётся? Или просто не хотел доверять никому из взрослых мужчин – потому отталкивал и Даниила, как отталкивал бы любого, кто мог бы оказаться на его месте? Всё-таки родной отец их бросил и никогда не показывался на пороге с тех пор, как Лёва родился. С какой стати доверять постороннему мужику?

Думать об отце стало настолько неприятно, что Лёва, закряхтев, опять перевернулся на спину. Внутри нестерпимо свербило и зудело. Стоит ему сейчас что-нибудь сказать – Даниил немедленно его прогонит, как обещал. Это было ясно. В то же время Лёве не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.

Даниил не шевелился, и мальчик осторожно спросил:

- Даниил… ты чего, уже спишь?

С кровати прозвучало недовольное:

- Не сплю, но желаю отдохнуть. Я непонятно выразился?

- Мы можем поговорить? – просительно сказал Лёва.

- Я не настроен сейчас разговаривать. Хочу поспать.

- Ты что, реально на меня обиделся?

- Лёва, возможность отдохнуть у меня выпадает нечасто. Но ты припёрся сюда, потребовал внимания, - тихо, но довольно недружелюбно отозвался Даниил. – По-твоему, я должен всё время тебе соответствовать?

- Ну а куда я должен был припереться? В конце концов, это же твоя идея была девять лет назад посоветовать матери отдать меня в секцию боевых искусств.

- Ну да. Когда стало понятно, что ты сам не знаешь, куда деваться от собственной гиперактивности и агрессии.

- Я всегда хотел посмотреть, чего ты сам стоишь на этом поприще. Какой из тебя ммм… ну хотя бы дзюдоист.

- Посмотрел?

- Посмотрел.

- Доволен?

- Доволен!