Правда о «Вильгельме Густлофе»

Спасенные торпедоловом «Леве» (слева направо и сверху вниз): Гертруд Агнесенс, Вальтер Шпехт, лейтенант Вольфганг Блум, Эрика Барзун, оберштойерманн Генрих Бартлинг, Ксавер Бойре, Ирене Дарнедде, Дуня Хенке и ее муж Фриц Хенке

Художник-маринист, профессор Бок в своей каюте на лайнере «Вильгельм Густлоф»

Последняя рукописная запись о количестве лиц, находившихся на борту «Густлофа» за два дня до отплытия 28 января 1945 года

Первое сообщение из шведской газеты «Афтонбладет» о потоплении лайнера «Вильгельм Густлоф»

В докладной записке Дёница присутствует известная доля иронии. Ведь именно он в 1942 году отдал печально известный «Приказ о Лаконии». Дёниц отдал этот приказ после того, как с воздуха были атакованы его подводные лодки, спасшие английских и итальянских военнопленных с торпедированного ими судна «Лакония», хотя лодки вывесили Красный Крест и тянули за собой на буксире спасательные шлюпки с оставшимися в живых пассажирами и членами экипажа этого корабля. На Нюрнбергском процессе Дёниц успешно защищался, оправдывая свои действия тем, что для него превыше всего была безопасность его подводных лодок. Тем не менее его приказ стал еще одним доказательством бесчеловечности немцев. Этот приказ не только обязывал экипажи подводных лодок атаковать без всяких предупредительных сигналов, но и запрещал оказывать помощь экипажам потопленных кораблей, подбирать людей со спасательных средств и обеспечивать их провиантом.

Теперь враги Германии имели преимущество и действовали теми же методами. Капитан Маринеско определенно ни на миг не задумался над тем, чтобы спасти экипаж и пассажиров торпедированного им лайнера. В его представлении все они были фашистами и заслуживали смерти.

Глава 22

Последняя уникальная спасательная операция была проведена утром 31 января, после того как с места катастрофы удалились все корабли за исключением одного. Старый катер береговой охраны «VP-1703» под командованием капитан-лейтенанта Ханефельда осторожно прокладывал себе путь между льдин к месту крушения. Никто из команды уже не надеялся найти кого-либо в живых, когда они наткнулись на одну из спасательных лодок, в которой лежали безжизненные тела. Старший боцман Вернер Флик прыгнул в лодку и вынужден был констатировать, что все ее пассажиры, мужчины и женщины, замерзли. Но под трупами он нашел посиневшего от холода младенца, который, казалось, еще дышал. Он поднял маленького мальчика на борт, попытки оживить его в теплой каюте увенчались успехом. Никто не знал, чей это был ребенок, и боцман усыновил его.

Холодным утром «Т-36» вошел в Засниц. Многих спасенных им людей на берег пришлось доставить на носилках. Власти распорядились выделить для них стоявший в порту теплоход «Кронпринц Улаф». Печально наблюдал за происходившим капитан Херинг. Когда последний пассажир покинул корабль, он салютовал в их честь.

Большинство из тех, кому удалось выжить, оставались в шоковом состоянии и с трудом вспоминали о том, что произошло с ними. Они беспомощно стояли на пирсе и спрашивали, что теперь будет с ними. Многие поднялись на борт госпитального судна, которое доставило их в Свинемюнде. Способных передвигаться самостоятельно высадили там на берег. Фрау Кнуст рассказала нам о том, что затем произошло.

«Мой муж был из Гамбурга, поэтому мы хотели, несмотря на бомбежки, вернуться именно туда. На вокзале мы сели в поезд. Из-за воздушных налетов все окна были выбиты. В нашем купе сидели еще одна женщина и восемь мужчин с “Густлофа”, в том числе главный инженер и несколько стюардов. На нас по-прежнему были спасательные жилеты, а у меня на ногах были лишь кроссовки. Двое полицейских зашли в наше купе и потребовали наши паспорта. Естественно, у нас не было никаких документов, удостоверяющих наши личности. У нас вообще не было ничего с собой, после всего того, что с нами произошло, мы просто не могли взять в толк, зачем эти люди требуют наши документы. Я подумала, что все происходящее похоже на сцену из плохой комедии: сейчас нас запрячут в концентрационный лагерь, поскольку мы потеряли наши бумаги на торпедированном судне. Но они этого не сделали. Они сказали, что этот поезд зарезервирован для женщин и детей, и попросту вышвырнули нас оттуда».