Правда об Иване Грозном

Весьма любопытно и то, что победившая таким вот образом «свобода совести» насаждалась и укреплялась также очень знакомыми нам методами – методами «промывки мозгов», или «воспитания масс», как будут говорить уже много позже и уже вроде бы совсем другие великие реформаторы… Главный упор они делали прежде всего на то, что больше всего воздействует на человеческое сознание, его нравственный и интеллектуальный уровень – на систему и содержание образования. Для этого сразу после своего прихода к власти деятели Реформации начинали проводить массовую реорганизацию школ, в том числе и высших. Во всех учебных заведениях вводились так называемые церковные визитации (инспекции). Эти визитации, по специально разработанной Лютером программе, призваны были проверять убеждения и действия университетских преподавателей, проповедников, низших церковных служащих, от которых требовалось неукоснительное соблюдение предписаний реформационных властей. Первые такие проверки лояльности вновь установленному режиму проведены были в 1526 г. в Саксонии. Высокая «комиссия из теологов и юристов» сначала устроила там описи церковного имущества, а затем тщательно изучила жизнь общин, воззрения пасторов, учителей и… пришла к явно неутешительным выводам, жалуясь в своих отчетах «на равнодушие народа ко многим различиям старой и новой церкви» [14] . А ведь ни для кого не секрет, что равнодушие, апатия – первый признак разочарования и подавленности духа. Такова была уже от самых своих истоков реальная свобода совести в Европе.

Вместе с тем этот мучительный духовный кризис, принявший форму Реформации, вызревал в европейском обществе давно и преодолеть его уже не смог ни стареющий Ватикан, ни светский дублер-соперник Ватикана – Священная Римская империя германской нации. Власть «наместника бога на земле» – папы римского – не имела ни прежней мощи, ни того высокого авторитета, коим обладала она в раннее Средневековье. Едва ли не точно так же и власть германских императоров (Габсбургов), считавших себя главенствующими среди всех прочих европейских монархов, даже в их собственных разрозненных владениях все более становилась чисто номинальной. Религиозный раскол имперских земель был окончательно узаконен в 1555 г., когда несколько немецких князей-протестантов общими усилиями нанесли поражение своему верховному сюзерену – императору Карлу V, и заключенный между воюющими сторонами так называемый Аугсбургский религиозный мир четко зафиксировал: «Чья власть, того и вера».

Иными словами, на глазах у изумленных европейцев только-только будто бы завоеванная ими «свобода» превращалась в подлинное духовное рабство, а дальнейшее развитие Реформации вело к новому противостоянию, новым зияющим трещинам религиозной вражды и ненависти, пролегшими между людьми, народами, государствами, которые удастся (да и то лишь частично) разрешить только столетие спустя – в ходе жесточайшей Тридцатилетней войны 1618—1648 гг…

Между тем именно в начале XVI века европейским странам как никогда раньше необходимо было совсем другое, необходимо было не противостояние, а единство перед все возраставшей угрозой завоевания со стороны молодой, агрессивной империи Османов. Ведь именно к этому времени турки-османы, покорив уже всю Малую Азию, Грецию, часть Северной Африки и Аравийского полуострова, вплотную подошли к границам собственно европейских стран. Сильный и жестокий враг был уже «при дверях», но занятые политическими склоками европейские государи словно бы не замечали нависшей смертельной опасности. «Европа семейственно резала друг друга» (И.Л. Солоневич), ровным счетом ничего не предприняв для спасения последней твердыни гибнущей Византии – царственного Константинополя, павшего под ударами мусульман в 1453 г. С не меньшей легкостью еще раньше были отданы ими на растерзание агрессорам и земли православных восточных славян [15] .

В 1475 г. туркам удалось захватить Кафу (Феодосию) – крупнейший порт на Черном море, крупнейший центр работорговли славянским «живым товаром», но об этом речь ниже. Непосредственно же к началу XVI века, после недолгого затишья, турецкие войска под предводительством султана Сулеймана Великолепного возобновили свое наступление на Европу. В феврале 1521 г. они двинулись на Белград – крепость, охранявшую проход к Дунаю. Большего, казалось, допускать было уже неразумно. Но… лихорадочные призывы папы римского к созданию широкой антиосманской лиги европейских государств и совместному вооруженному отпору агрессору так и остались гласом вопиющего в пустыне. Ибо как раз в этом же 1521 г. Европа, затаив дыхание, слушала выступление Лютера на Вормсском рейхстаге, обсуждавшем вопросы Реформации. «Свободной совести» европейцев, очевидно, было совсем не до православных христиан, погибавших под ударами кривых сабель янычар… И 28 августа 1521 г. Белград пал. «Путь на Австрию, Германию, Италию был открыт. До Вены оставалось меньше 150 км, до Венеции – меньше 400» [16] …