Правда. Пехотная баллада

Дверь в Продолговатый кабинет была открыта. Охранял ее капрал Шноббс. Он бдительно привалился к стене и, направив пронзительно-ленивый взгляд в противоположную стену, тайком смолил самокрутку.

– Ага, ты-то мне и нужен! О лучшем и мечтать было нельзя! – воскликнул Вильям.

Это было чистой правдой. Он даже мечтать не мог, что здесь окажется именно Шнобби.

Самокрутка, как по волшебству, исчезла.

– Кто нужен? Я? – пропищал Шнобби, из ушей которого начал куриться дымок.

– Именно. Я разговаривал с командором Ваймсом, а сейчас хотел бы осмотреть комнату, в которой было совершено преступление.

Вильям возлагал большие надежды на эту фразу. Она как будто содержала слова «и он позволил мне», хотя на самом деле этих слов в ней не было.

Капрал Шноббс принялся было озираться по сторонам, но потом вдруг увидел блокнот. И Отто. Самокрутка снова появилась у него в уголке рта.

– А, так вы из того новостного листка?

– Точно, – подтвердил Вильям. – Мы подумали, что жителям города будет интересно узнать о тех энергичных действиях, которые предпринимает наша доблестная Стража.

Тощая грудь капрала Шноббса заметно увеличилась в объеме.

– Капрал Шноббс, господин, – доложил он. – Около тридцати четырех лет от роду, с младых ногтей в мундире!

Вильям вдруг осознал, что неплохо бы сделать вид, будто эту важную информацию надо непременно занести в блокнот.

– Около тридцати четырех?

– Мамаша была плоха в цифрах, господин. Мало внимания обращала на всякие детали, наша мамуля.

– А… – Внимательно оглядев капрала, Вильям был вынужден признать, что тот действительно принадлежал к роду человеческому. Хотя бы потому, что обладал в общем и целом похожей формой тела, умел говорить и не был сплошь покрыт шерстью. – С младых ногтей, значит?

– Так точно, – подтвердил капрал Шноббс. – Ногти пообломались, но сердце по-прежнему жжет!

– И наверное, капрал, ты первым появился на месте преступления?

– Последним, господин.

– И тебе поручили ответственное задание…

– Никого не впускать в эту дверь, господин, – сказал капрал Шноббс, пытаясь читать записи Вильяма вверх ногами. – «Шноббс» через «ш», а не через «с», господин. Поразительно, все так и норовят написать мое имя неправильно. Что он там возится со своим ящиком?

– Собирается нарисовать картинку лучшего стражника Анк-Морпорка, – пояснил Вильям, незаметно пробираясь к двери.

Да, тут он сказал неправду, но эта ложь была настолько очевидной, что, по мнению Вильяма, никак не могла считаться ложью. С таким же успехом можно было заявить, что небо – зеленое.

Ноги капрала Шноббса чуть не оторвались от пола под воздействием подъемной силы гордости.

– А могу я получить экземпляр для мамули?

– Улыбайтся, битте… – скомандовал Отто.

– А я и улыбаюсь.

– Тогда переставайт улыбаться, битте…

Щелк. БУМ.

– Аааргхааргхааргх…

Вопящий вампир всегда привлекает к себе внимание, и Вильям, воспользовавшись моментом, нырнул в кабинет.

Рядом с дверью на полу был обведен мелом силуэт. Цветным мелом. Скорее всего, тут трудился капрал Шноббс, потому что только он мог пририсовать силуэту трубку и обрамить его цветочками и облачками.

В комнате сильно пахло мятой.

На полу валялся стул.

В углу Вильям увидел перевернутую корзину.

Из пола под наклоном торчала металлическая стрела зловещего вида, к которой был привязан ярлык Городской Стражи.

А еще Вильям увидел гнома. Он, вернее, она (тут же поправился Вильям, отметив плотную кожаную юбку и башмаки на более высоких, чем положено по уставу, каблуках) лежала на животе и что-то собирала с пола пинцетом. Судя по всему, осколки какой-то банки.

Гномиха подняла голову.

– Новенький? А почему в гражданском?

– Ну, я… Э-э…

Она подозрительно прищурилась.

– Ты ведь не стражник! А господин Ваймс знает, что ты здесь?

Быть хронически честным все равно что участвовать в велосипедной гонке в кальсонах из наждачной бумаги. Но Вильям вцепился в неоспоримый факт.

– Я только что разговаривал с ним. – Однако сейчас он имел дело не с сержантом Детритом. И уж точно не с капралом Шноббсом.

– И он сказал, что ты можешь сюда войти? – осведомилась гномиха.

– Ну, не совсем сказал…

Гномиха быстро подошла к нему и распахнула дверь.

– В таком случае убира…

– О йа, какой чудесноватый кадр! – воскликнул Отто, стоявший сразу за порогом.

Щелк!

Вильям закрыл глаза.

БУМ.

– …Ооосвволочь…

На этот раз Вильям успел поймать карточку, прежде чем она спланировала на пол.

Гномиха застыла с открытым ртом. Потом закрыла его и снова открыла для того, чтобы спросить:

– Что это было, черт побери?

– Полагаю, это можно назвать производственной травмой, – объяснил Вильям. – Минутку, кажется, у меня в кармане еще осталось немного собачьего корма. Честно говоря, думаю, должен быть более приемлемый способ…

Он развернул грязный клочок бумаги, взял двумя пальцами кусочек мяса и бросил его на кучку праха.

Снова вверх ударил фонтан пепла, из которого, часто моргая, возник Отто.

– Ну как? – спросил он. – Делайт еще одну попытку? Только использовайт обскурограф?

Он быстро сунул руку в сумку.

– Убирайтесь отсюда немедленно! – заорала гномиха.