Правда персонального формата

Ее глаза смотрели недоуменно, на самом дне застыл вопрос – за что он с ней так. Носов тоже изумленно притих.

– А теперь по пунктам: кто они? Что знают?

– Партнеры по карточной игре. Друзья Марии Степановны. Она их выставила, потому что мы должны были с ней встретиться. Я приехала к ней после работы. И опоздала. Ее подруга Вера Ивановна на меня за это обиделась. И отказалась рассказать, что они видели вместе с Федоровым. Федоров – это старик, его дом напротив дома Марии Степановны.

– Она прямо так и сказала: вы опоздали, хрен вам, а не правду? – Он еле держал себя в руках, чтобы не начать орать на нее.

– Нет. Не так.

Она вызывающе задрала подбородок, глаза странно заблестели. От слез или от злости? Вот только слез тут не хватало! Носовых платков он в столе не держит.

– Если позволите, товарищ майор, я продолжу. – Валя шумно вдохнула. – Вера Ивановна проболталась, что, после того как их выгнала Мария Степановна, они с Федоровым пошли к нему и наблюдали за соседкой в бинокль. Все было видно, как на ладони, сказала она. Но что было видно, она не объяснила. Федоров вообще мне не открыл, сколько я в его ворота ни звонила. Хотя стоял возле окна и держал в руке шторку. Это было заметно. А сегодня я узнаю, что они вчера съехались. Решили вдруг жить вместе. У Федорова. Так будет безопаснее, ответила мне Вера Ивановна, когда я ей позвонила с утра. Вывод: они чего-то боятся.

– Или просто решили пожить вместе, – выдохнул Илья с шумом. – Это бред. Надеюсь, ты понимаешь. Это все?

– Нет, не все, товарищ майор. – Ее голос дрогнул. – Когда Мария Степановна позвонила мне вчера утром, она говорила о скандале с соседями Соколовыми. Ей о нем напомнили друзья за карточной игрой. Потом она сверилась со своими записями и убедилась, что скандал имел место быть. И позвонила мне. О предмете скандала она мне не успела сообщить.

– О-очень интересно! – с иронией протянул Илья. – На это мы тратим рабочее время?

– Нет. На это я тратила свое личное время, товарищ майор. Вчера вечером.

– А сегодня утром опоздала почему? – вставил Носов.

– По другой причине.

– Так что со скандалом? – перебил их Илья, демонстративно постучав пальцем по наручным часам.

– Соседка Ирина Соколова заехала как-то ночью на ее клумбу. Помяла петуньи, гладиолусы и что-то там еще, – раздраженно поморщилась Валя. – Не суть!

– Петуньи? – глянул на нее Илья исподлобья. И мотнул головой. – Горохова, ты… Ты просто…

Он выбрался из-за стола и нервным шагом добрался до двери. Если он не выйдет, он наговорит ей кучу гадостей. И заставит написать рапорт об увольнении. И прикажет на пушечный выстрел к отделу не подходить.

Он что, полковнику о петуньях должен докладывать на вечернем совещании?! Его не то что высмеют, его с работы выпрут. И будут правы!

Поторопился! Видит бог, он поспешил, взяв эту легкомысленную девчонку в свой отдел. Надеялся на помощь.

Петуньи, мать его…

– Товарищ майор, это еще не все! – излишне громко крикнула она ему в спину, когда он уже за дверную ручку взялся. – Ирина Соколова наехала на ее клумбу, когда выезжала из своих ворот поздней ночью.

– Это что-то меняет? – притормозил он.

– После того, как долго и с упоением ругалась со своим отцом.

– И что?

– Потом раздался хлопок, похожий на выстрел. Так рассказывала Мария Степановна своему сыну. Так было записано в ее тетради. Но та сгорела в пожаре.

– Выстрел? Серьезно? – недоверчиво глянул на нее Илья. – Хочешь сказать, что Ирина застрелила своего отца?

– Его никто больше не видел после той ночи. Никто из соседей. Никто в поселке. И автомобиля его никто не видел. А именно его машина наехала на клумбу Марии Степановны. А за рулем сидела Ирина. Это соседка точно видела, потому что ей не спалось, и она гуляла по своему двору. Не находите это странным, товарищ майор? – От волнения она даже окончания принялась проглатывать. – Скандал, звук, похожий на выстрел. Следом Ирина на машине отца. Его больше никто не видел. Более того, за пару дней до этого происшествия вдруг повесились ее мать с бабкой. Это вообще норма, да?

Илья с тяжелым вздохом вернулся за свой стол, потом снова выбрался и подошел к доске с пришпиленными к ней фотографиями фигурантов. Оттащил за магнитик фото Ирины Соколовой далеко в сторону. Ткнул в фото пальцем.

– Мне все это понятно. В смысле, ход твоих мыслей. Мне непонятно, как ты будешь все это доказывать? Слова погибшей женщины с утраченной памятью…

– Я говорила с экспертом. Он уверяет, что причина ее смерти может крыться в неудачном падении на лестнице. Но!.. – Валя в два широких шага оказалась с ним рядом у доски. – Но так же, с его слов, ей могли просто сломать шею и аккуратно пристроить на ступеньках. Как нельзя быть не уверенным в первом, так нельзя отрицать и второе. Это его слова. Но! Совершенно точно на момент пожара она уже была мертва. В легких нет дыма.

– Это все понятно. Мне непонятно, каким боком Ирина Соколова к нашим делам? Убийство Илюхиной, Ляпова?

– Я думаю, что это звенья одной цепи, товарищ майор, – смешно наморщила она носик и громко чихнула.

– Будь здорова! – в один голос пожелали они ей.