Правда персонального формата

Да, все дело в породе, которой Нюша не обладала. Из простушек она была. Еще, кажется, и из уголовниц. Варвара ее не жаловала. И когда Нюша редко, но появлялась в магазине вместе с хозяином, Варя старалась сделаться совершенно незаметной. То уйдет в свой закуток, где переодевалась и перекусывала. То займется формулярами и бухгалтерией. А для это надо было пойти в кабинет на втором этаже, куда Нюша почти никогда не поднималась.

Варвара, стоя сейчас у небольшого овального зеркала в своем закутке за отделом, поправила шелковую косынку на шее. Одернула платье серо-голубого цвета, сшитого на заказ и выгодно скрадывающего все возрастные недостатки ее фигуры. Уставилась на свое лицо. Оно было, невзирая на возраст, почти полностью лишено морщин.

– Варенька, тебя словно заморозили, – любил шутить по этому поводу Ляпов. – Не стареешь…

Она старела и еще как. Просто умело боролась с возрастными изменениями. Вовремя их пресекала, посещая косметолога раз в неделю. И пару раз даже обращалась к пластическому хирургу. Старый ювелир, конечно же, догадывался о ее ухищрениях. Но всегда помалкивал и никогда не намекал. И очень ценил ее вклад в его дело. Был спокоен и за бухгалтерию. И за коллекцию, выставленную на продажу. Знал: все под полным контролем.

Что-то теперь со всем этим будет? Как-то теперь поведет себя новый хозяин? Не уволит ли ее лично?

В первые дни после смерти отца он хмурился и ходил по магазину с красными от слез глазами. И просил ее, умолял даже, все взять под ее личный контроль. Потому что ему ни до чего. Потому что у него горе. И даже однажды пригласил ее выпить кофе в кабинете, который прежде занимал его отец.

– Не могу поверить, что его больше нет. – Губы парня сильно подрагивали, когда он подносил к ним чашку с кофе. – И крайне рад, что вы не ушли. Что остались. Что не бросили меня со всем этим! Я ведь совершенно ничего в этом деле не смыслю. Как я смогу продолжить?

Она великодушно позволила себе начать его обучение. Вводила в курс всех банковских операций. Их было немного, конечно, поскольку старый ювелир любил наличность. Но они случались. Потом Варвара демонстрировала ему все банковские книги, отчеты. Рассказывала о коллекции, выставленной на продажу. Отдельно о каждом украшении и камне. Он слушал внимательно и будто ценил ее вклад.

А как на самом деле? И что было в его душе?

Она не могла знать. Считала его очень загадочным и странноватым.

Вот только буквально слезы на глазах стояли – и через пять минут в телефонном разговоре с кем-то оглушительно хохочет. Да, она считала это неприличным. Такой громкий смех сам по себе вульгарен. А после страшной гибели отца он попросту неуместен!

Но она молчала. И делилась своими мыслями только с кошкой, бросающейся вечерами ей под ноги, стоило Варваре вернуться домой.

Пару дней назад старой облезлой подружке Мурке пришлось слушать Варвару целых полтора часа. Потому что накопилось! И возникла целая масса вопросов! А кому их задать? Кто на них ответит?

С чего начались ее сомнения? Так с очередного разговора с Владом, который вдруг решил переименовать магазин старого ювелира. Затем начал обзванивать различные дизайнерские фирмы с тем, чтобы осмотрели помещение и прикинули проект переустройства.

– Но зачем? – выкатила на него глаза Варвара. – У нас так мило!

– Все по старинке, не современно, – беспечно отмахнулся от нее Владислав. – Если мы хотим привлечь покупателя, нам необходимо просчитывать требования рынка. Будем расширяться. Закупать недорогую ювелирную продукцию, чтобы привлечь покупателя со средним достатком.

– Но как же так?! – Она почувствовала, как ее губы задрожали и от обиды и от возмущения. – Если мы станем торговать всяким ювелирным ширпотребом…

– Не мы, Варвара, – прервал он ее с отвратительной намекающей ухмылкой. – Не мы станем торговать, а я! И я это сделаю, чтобы оставить на плаву бизнес отца. Иначе крах. Ни вы, ни я не обладаем его искусством. И делать на заказ штучные вещи нам с вами не под силу. Я не прав?

Он был прав. Она это понимала. Как и то, что ювелирной лавки Ляпы – так это местечко называли в определенных кругах – больше нет. Незаконнорожденный сын старого ювелира развесит везде зеркала. Осветит пюпитрами каждую витрину, заставив дорого сверкать любую дешевую стекляшку. Поставит за прилавки молодых губастых девушек, не способных отличить фианит от бриллианта, серебро от белого золота.

И ей здесь больше не будет места. Ее отправят на покой, хорошо, если с выходным пособием.

– Вам не стоит переживать, Варвара, – угадал ее мысли Влад. – Вы останетесь со мной. Честнее бухгалтера мне не найти.

О том, что она разбиралась в ювелирном деле не хуже Ляпова, он даже не упомянул. Он списал ее! Мерзавец!..

– Варвара, – громко позвал ее Влад из узкого коридорчика.

И стукнул в тонкую фанерную дверь, отделяющую ее закуток.

– Да, Владислав, слушаю вас. – Она открыла дверь и холодно улыбнулась. – Я уже иду.

– Есть дело.