Правда персонального формата

– Или я тебя зарою, Стасик, или менты закроют, выбирай, – предложил Вениамин Сергеевич герою-любовнику. – Слишком уж ты увяз во всем этом. Нам такая грязь в деле не нужна. Особенно сейчас, когда мы почти легализовались. Хозяева тобой недовольны. К тому же тебя рано или поздно все равно закроют. Там свидетели. Там наблюдатели с биноклем. Алиби паршивое. Тебя закроют, Стасик. Это же вопрос времени. Лучше уж ты иди и во всем сознайся. И сделку со следствием заключи. Мы одобряем.

– Вениамин Сергеевич, но я, правда, никак в этих делах! – лопотал в тот день Никулин, боясь радоваться, что жив остался. – Фигура второстепенная! Просто хотел помочь. Правда!

– Какая-то правда у тебя, Стасик, неправильная. Кривая какая-то и удобная только тебе. Правда – она правда есть, ею и останется, – философствовал под водку Веня. – Черное – это черное. Белое – это белое. А твоя правда – это целая радуга грязи! Ступай в полицию, покайся, Стасик. Это тебе не мой совет. Это совет, сам знаешь, кого совет…

Никулин явился в полицию и целый день давал показания. Ему оформили явку с повинной. Адвокат выхлопотал сделку со следствием. Но за это он должен был вывести Эльзу Илюхину на откровение. Было необходимо, чтобы она сама призналась в убийстве тетки и краже у нее колье.

– Все почти готово. И даже колье нашлось в ее рабочем кабинете, в тайнике за шкафом. Никуда Эльза его не отсылала. Интересно – как бы она это сделала! Пришлось, пришлось ей его нам отдать, чтобы срок себе еще больше не увеличить, – проговорил Илья негромко, усаживаясь на место и перебирая бумаги в деле. – Осталось получить признание от гражданской жены Ляпова, и все, дела можно передавать в суд.

– Она молчит, – с досадой проговорила Валя. – Владик Серов сознался, говорил без умолку, еле успевали записывать. А она все отрицала, а теперь молчит! А его слова против ее? В суде могут возникнуть проблемы.

– Могут, – согласно покивал Илья. – У нас на нее ни свидетельских показаний, ничего, кроме подозрений и утверждений малахольной медсестры Эли, которая удрала отдыхать за границу. Может, оговорила! Из ревности. Из желания отомстить врачу, который ее бросил. Ни единого клочка бумаги, где бы можно было прочитать настоящий диагноз Анны. Все подчищено.

– Все подчищено, – эхом повторила Горохова, подперла щеку кулаком, уставилась на окно, зареванное дождем. – Как же к ней подобраться? Интересно, а кому теперь все достанется?

– Все – это что?

– Ну… Дом, магазин, деньги. Понятно, что Влад не может быть наследником, поскольку признался в убийстве собственного отца. А тогда кто? Кому все достанется? Анна не в законе и…

– Минуточку! – сунулся в кабинет Носов с целлофановым пакетом в руках, от которого пахло беляшами. – Я тут узнал только что: Анна подала в суд заявление, чтобы их гражданский брак с Ляповым был признан законным. И свидетелей нашла в количестве десяти человек. Так что она вполне может претендовать на наследство.

– В обход Влада, – довольно улыбнулась Горохова и закинула за голову руки. – То-то он обрадуется! Так бы ей пришлось у него милостыню просить, а теперь наоборот.

– Ему срок светит, – напомнил Носов.

Достал из шкафа дежурную тарелку, вытряхнул на нее из пакета пять беляшей. Призывно глянул на коллег. Валя со вздохом потянулась. Илья три минуты судорожно сглатывал, потом тоже не выдержал.

– Провокатор, – ворчал он, откусывая хрустящий краешек беляша. – Знаешь, что я на диете!

– Ладно тебе, Илюха, что на диете что нет, все равно не худеешь. Бегать надо по утрам. Долго и много.

– Отвали, – отмахнулся тот. – У тебя каждый день новые рецепты.

Он потянулся к зазвонившему на его столе телефону. Минуту тревожно хмурился и неожиданно широко улыбнулся

– Ну что, коллеги, настал и на нашей улице праздник. Доктор наш попался. Игорь Степанович Ложкин.

– Это который лечил Анну после нападения? – спросила Валя с набитым ртом.

– Он самый. Сколько веревочке ни виться… Ну, наконец-то!

Илья проглотил последние куски беляша, вытер руки влажной салфеткой и тут же направился к двери со словами:

– Его уже везут в наш отдел. Полицию вызвали соседи подстреленного правонарушителя. Он орал в квартире так, что они не выдержали. И доктор наш со скальпелем и в окровавленном халате во всей красе. Его и приняли. Отлично. Попытаюсь его разговорить.

– А с вдовой можно я? – снова первоклашкой подняла руку Валя.

– Можно. Доверяю…

… – Куда-то уезжаете?

Валя с Носовым перехватили Анну у ворот дома Ляпова. Она грузила в машину два огромных чемодана. Брючный трикотажный костюм кофейного цвета. Красивая шелковая косынка, под которой спрятались волосы. Темные очки надо лбом. Выглядела вдова шикарно.

– К матери, – буркнула та, не обращая на них внимания.

– Насколько нам известно, ваша мать умерла.

Валя встала, чтобы преградить путь машине, поставила ногу на переднее левое колесо. Анна уже усаживалась за руль.

– Мать умерла, дом остался. Где-то жить мне надо.

Она потянула на себя водительскую дверь, но Носов не позволил ее захлопнуть. Встал, дыша женщине прямо в лицо. Рука его легла на дверную ручку.