Правда понимания не требует

— Как ни странно, никаких конкретных, — Крамм поставил свой бокал на стол. — Он вызвал меня и инспектора Боденгаузена, беседовал и с нами вместе, и по отдельности. И в конце концов озвучил мнение, что признает твое поведение здравым и логичным и отказывается от намерения форсировать каким-то образом события. В общем, всесильный Фогельзанг готов ждать, когда ты сам будешь готов к возвращению в семью. За исключением, пожалуй, одного момента...

— Какого?

— Расследование смерти твоей матери. Но в эти подробности герр Хаган меня не посвящал. Очевидно, что процесс как-то движется, и однажды на твой порог явится его анвальт. Если уже не явился. Подожди, а разве тот Руди Рикерт...

— Он представлял не Хагана, а Дедрика штамм Фогельзанга. Я думал, что рассказывал...

— Подожди. Дедрика? Или я был настолько занят своими мыслями, что пропустил это мимо ушей, или мы с тобой этого не обсуждали. Пока я был в Вейсланде, я пару раз слышал это имя... В довольно неприятном контексте. Я думал, что он давно умер.

— Руди Рикерта убили как раз, когда мы должны были встретиться в очередной раз. Правда, не думаю, что его смерть была как-то связана с нашей встречей. А что вы знаете про Дедрика? Я пытаюсь собрать на него информацию, но пока получается очень туманная картина.

— К сожалению, тоже ничего конкретного. Фогельзанги обсуждали, что Дедрик исчез из поместья, и этот факт их очень беспокоил. Подслушать больше мне не удалось.

— Тогда оставим пока Дедрика в покое и вернемся к Хагану, — Шпатц откинулся на спинку удобного — о чудо! — кресла и ненадолго задумался. — Каким он вам показался, герр Крамм?

— Жизнерадостным и очень скрытным, — лицо Крамма стало серьезным. — В первый раз в жизни я столкнулся с человеком, по лицу которого ничего нельзя прочитать. Он радушный хозяин, очень щедрый и внимательный, много улыбается. Но, боюсь, с таким же жизнерадостным лицом он поставит подпись на смертном приговоре. Мне показалось, что я ему понравился. С Боденгаузеном он общался гораздо более формально и сухо. Но не ручаюсь.

— Мне следует опасаться за свою судьбу, герр Крамм?

— Сложно сказать, герр Шпатц. Кажется, твой дядя подозревал, что ты работаешь на сеймсвилльскую разведку.

— Но после вашей встречи передумал?

— Мне кажется, у него появился другой план насчет тебя...

— И какой же?

— Мне только сейчас пришло в голову, почему к тебе до сих пор не явился его анвальт...

Крамм помолчал. Взял со стола салфетку и тщательно вытер пальцы, хотя они и не выглядели жирными. Шпатц терпеливо ждал продолжения.

— Твою мать убили, верно? — снова заговорил Крамм, бросив мятую салфетку в тарелку. — И Фогельзанг понятия не имеет, кто это сделал и почему. Думаю, он намерен оставить тебя в покое, чтобы использовать как наживку. Чтобы с твоей пассивной помощью вывести на свет убийц Блум.

— Но ведь Хаган даже не знал, что она жива!

— Но твое появление это изменило. Герр Шпатц, с твоей матерью связана какая-то очень темная история. Судя по всему, она не была таким уж нежным цветочком. И я не уверен, что она осталась бы в живых, если бы ваши родственники были в курсе, что ей удалось спастись и сбежать. Только вот убили ее не они. И эти загадочные «кто-то» все еще действуют. Возможно, один из них — твой приятель Кронивен. Ты еще не забыл про этого торговца зерном?

— Хотел бы, да разве ж такое забудешь... Подождите, герр Крамм. Да, Кронивен или его люди за мной следили и строили насчет меня определенные планы, по которым я должен был погибнуть несколько месяцев назад под видом Адлера Фогельзанга. Но ничего не получилось.

— А Кронивен до сих пор жив. Во всяком случае, я не слышал о его смерти.

— Вы думаете, что эта история может получить продолжение, герр Крамм? — Шпатц невольно вспомнил безумные глаза Сигилд и направленное на себя дуло пистолета. — Мне казалось, что...

— Только если у наших друзей из клуба защитников прав виссенов появится новый сценарий, как можно тебя использовать. Но вот тут-то, как мне кажется, Хаган Фогельзанг и намерен им помочь. Хотя нет! Это слишком странно и запутанно звучит, чтобы быть правдой!

— Герр Крамм, в этом заведении не обидятся, если попросить их сбегать в пивную через улицу и купить нам темного пива? А то у меня от их приторного пойла слиплись даже мысли...

— Не спросим — не узнаем! — Крамм махнул рукой фройляйн, завернутой в ворох ярких тканей и принялся ее увещевать, а Шпатц погрузился в свои мысли. Значит, Хаган не спешит распахнуть родственные объятия. Что, в общем-то, неплохо, Шпатц не чувствовал себя готовым доказывать кому бы то ни было, что он настоящий вервант. Хаган собирается использовать Шпатца в своих делах. Что тоже логично — он государственный деятель, его задача — видеть в каждом человеке потенциал и использовать его.

— На твое счастье фройляйн родилась здесь и понимает твои вкусы, герр Шпатц, — Крамм улыбнулся и отхлебнул своего фруктового напитка. Шпатц содрогнулся, почти почувствовав на языке его сладкий вкус. — Ты выглядишь так, будто хочешь что-то сказать.