Правда смертного часа. Посмертная судьба.

— Ваша жена Наталья — русская актриса. Я знаю, что она снялась в одном из эпизодов фильма «Место встречи изменить нельзя», — а как она туда попала?

— Это был такой смешной случай… Наталья в молодости была хорошо знакома со Славой Говорухиным. И позже, когда Слава приезжал в Москву, мы виделись. А в этот день у моего двоюродного брата было новоселье в Москве… И вдруг туда звонит Володя Высоцкий: «Слушай, у нас тут ЧП! Сняли на одну ночь ресторан, взяли официантов из «Националя» — должны снимать, а одна актриса заболела. А Слава говорит, что Наталья может хорошо сыграть эту роль…» Наталья была дома, на Речном вокзале, — стали ее уговаривать… А это было уже поздно ночью, часов в двенадцать… Она, конечно, не хотела — поздно, надо собираться, мыть голову. Она отказывалась. Но неудобно, — она и Славу, и Володю знала, — поэтому она сказала: «Мне Бабек запретил сниматься…»

Володя звонит мне:

— Так это ты запретил Наталье сниматься?!

— Я ничего не запрещал!

— Ладно, где ты находишься? Я заскочу и мы поедем за Натальей.

Мы приехали, а она говорит: «Хорошо, я поеду, но если Бабек будет со мной». А Володя: «Да это очень хорошая сцена! Это недолго будет— пару минут— и все готово…» Мы приехали. Конечно, эту пару минут они снимали до шести утра… Я даже задремал где-то в кресле. А Володя все время тащил меня в зал: «Давай, мы тебя тоже снимем!»

— Вы что-нибудь знали о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться Высоцкому?

Трудностей было много… Но даже в ОВИРе был один Хороший человек, который очень помогал Володе… И еще одна интересная вещь. Высоцкого нигде не публиковали, пластинки не выпускали. Но стоило мне в каком-нибудь министерстве упомянуть, что я знаком с Высоцким, — сразу просили достать записи или билеты на Таганку.

— Вы общались и с Высоцким, и с Мариной Влади…

— Марина. По-моему, она открыла ему дорогу на Запад. Володя увидел мир — и не глазами туриста, а глазами человека, который там жил. А это очень важно. Потом Марина, конечно, его дисциплинировала. Если у Володи случались срывы, загулы, — он старался, чтобы она не узнала об этом.

— А вам приходилось видеть Высоцкого в таком тяжелом состоянии?

— Да, конечно. Но, вы знаете, он меня стеснялся… Когда я в первый раз увидел Володю в таком состоянии, — ему было плохо, очень плохо. — «Вот, понимаешь, поел котлет из несвежего мяса…» Он от меня скрывал.

А если Володя звонил и говорил: «Я приеду», а я понимал, что он выпил, то я прятал все спиртное. В холодильнике оставлял одну рюмочку. Но потом, когда он не пил, — любое, самое хорошее вино, — нет! Только чай.

— У вас хранится видеозапись похорон Высоцкого. Кто и как сделал ее для вас?

— По моей просьбе это сделал один мой сотрудник — Джордж Диматос. Этот Джордж — высокий такой парень — снимал обычной видеокамерой… И вдруг к нему подходит генерал МВД и запрещает снимать. Тогда я обратился к Иосифу Кобзону, который очень помог в организации похорон… «Слушай, Иосиф, тут такое дело… Нам запрещают снимать». И Кобзон подходит к этому генералу — он знал его по имени-отчеству — и говорит: «И вам не стыдно, что я — еврей Кобзон — должен просить вас, чтобы эти люди могли снять похороны русского Поэта?!»

Володю перевозили в театр очень рано, в четыре часа утра. До девяти часов я был в театре, а потом у меня была назначена очень важная встреча с Гвишиани. Назначена давно, и никак ее нельзя было отменить. И в девять часов мне пришлось ехать на эту встречу. Возвращаюсь обратно… Уже все оцеплено милицией, и никого не пускают. Как я ни пытался — ничего не получается… Ну, ни в какую! А очередь протянулась вниз — почти до гостиницы «Россия». Я чуть не заплакал. — Черт возьми! Неужели я не попрощаюсь с Володей? Там стояли автобусы… И я взял и просто прополз под автобусом…

Я поднимаюсь, а милиционер не может понять, откуда я взялся? В строгом черном костюме — из-под автобуса?!

— Ну, есть у тебя хоть какое-нибудь удостоверение?

— Есть фотография с Володей… Вот» видишь, я его друг!

И меня выручила эта фотография, которая, по счастью, оказалась у меня с собой… Милиционер меня пропустил, и я попрощался с Володей.

— А вы знаете, что есть четверостишие Высоцкого, посвященное вам?

— Я знаю, что в бумагах нашли какую-то строчку… Там есть и моя фамилия…

— Нет, есть законченное четверостишие…

Живет на свете человек
С древнейшим именем Бабек.
Друзьям хорош Бабек Серуш
Хранить богатство наших душ,
Оно ему дороже денег.