Правда в глазах смотрящего

- Разве блаженство духа обычно не проистекает из непонимания происходящего? У нас говорят, что пессимист - это хорошо информированный оптимист.

Дмитрий улыбнулся.

- Твои слова говорят только о том, что ты все еще далек от просветления. Для святого внутреннее счастье столь же неотъемлемая часть мироощущения, как и воздух, которым он дышит. Сколько бы тревоги и опасности ни несло знание, просветленный разум не позволяет себе ни впасть в уныние, ни отказаться от познания. Более того, для истинно просветленного не бывает ни упадка сил, ни ухода в себя, святой открывает себя миру и вбирает мир в себя. Святой не отделяет себя от мира и мир не в силах причинить ему боль, ибо подобное не вредит подобному. Отдай себя боли и боль исчезнет, пропусти горе и страх через себя и пусть они станут тобой, а ты станешь ими, и когда вы сольетесь, спираль бытия совершит новый виток и ты изменишься, оставшись собой, и то, что омрачало твое бытие, вольется в него, станет его частью, и ты познаешь его, и оно познает тебя...

- Сейчас ты введешь Сергея в транс, - вмешалась Татьяна.

- Да, действительно, - согласился Дмитрий, - сейчас не время читать проповеди. О чем мы там говорили... а, вспомнил. Я не могу согласиться с тобой, Сергей. Ты говоришь, что люди вокруг напряжены и озабочены, а потому несчастны, и я признаю, что ты прав. Но с кем ты их сравниваешь? С монахами? Или с жителями деревень и посадов?

- Даже жители трущоб вашего мира более счастливы, - сказал я.

- Но в счастье ли смысл жизни? Ты социалист?

- Я вообще не разбираюсь в политике.

- Я говорю не о политике, а о философии. Ты же не станешь утверждать, что ваши консерваторы, социалисты, коммунисты и фундаменталисты - просто политические партии?

- А что же? Секты?

- Нет, не секты, это гораздо больше, чем секты, я бы назвал это типами мировоззрения. Что в жизни главное?

- Это риторический вопрос?

- Нет.

- Ну... я не знаю... я действительно не знаю!

- А если подумать? Что важнее - счастье или развитие? В чем смысл жизни чтобы было хорошо сейчас или чтобы стало лучше потом?

- Разве можно провести четкую границу?

- Нельзя. Истина где-то посередине. С одной стороны, важно, чтобы хорошо было всегда, но, с другой стороны, никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Но стоит ли затянуть пояс сегодня, чтобы сытнее пообедать завтра? Каждый из нас решает этот вопрос и каждый решает его по-своему. Хочешь начать курить опиум?

- Издеваешься?

- Провести всю жизнь в вечной оргии?

- Ты утрируешь!

- Да, я утрирую. А как насчет стать отшельником и посвятить всю жизнь вере, питаясь только хлебом и водой?

- Это несерьезно. Я понимаю, что ты хочешь спросить, но я не знаю ответа. А если бы я знал ответ, ты бы меня не спрашивал. Потому что тогда я спрашивал бы тебя.

Дмитрий рассмеялся.

- А ведь ты станешь святым, Алексей, то есть, Сергей. Дьявол меня поимей, ты наверняка станешь святым! Танюшка, ты помнишь, чтобы кто-нибудь учился так быстро?

- Говорят, Филарет получил просветление одномоментно, - сказала Татьяна.

- Ерунда! Я точно знаю, что это было не так, Филарет на самом деле... но это неважно. Ты очень быстро учишься, Сергей. Даже не знаю, что здесь сыграло главную роль - крест, душевное потрясение при смене миров, вампиризм, или все это, вместе взятое, но я не удивлюсь, если лет через десять ты займешь мое место.

- А ты к тому времени станешь митрополитом?

- Если мы победим католиков, то запросто. Сейчас я примерно четвертый в иерархии, но все течет, все меняется... но вернемся к нашим баранам. Ты говоришь, Сергей, что обитатели этого мира несчастны, да, это так, они несчастны, но загляни в любой хлев, разве может кто-нибудь быть счастливее, чем свиноматка, облепленная поросятами? Но стоит ли стремиться к такому счастью?

- Почему бы и нет? Если ты - свинья, лишенная поросят, то почему бы не мечтать о потомстве?

- Потому что не счастьем единым жив человек. Есть кое-что еще, ты можешь называть это как угодно - верой, развитием, просветлением или как-то иначе, от перестановки терминов суть не меняется. Жители твоего мира имеют все для развития этого чувства, наши смерды не имеют ничего.

- Я даже знаю почему.