Правда в глазах смотрящего

Высокий круглолицый сержант, похожий на толстяка из рекламы одноименного пива, остановился в шаге от меня, неразборчиво представился и потребовал документы. Я машинально полез под дубленку и сообразил, что не знаю, где паспорт. Нет, я знаю, где он - в рюкзачке, что лежит у меня дома. Что делать? Пудрить менту мозги, бежать, хвататься за пистолет или выпускать клыки?

- Господь ждал темноты, - сказал Дмитрий, - и никто не внимал его словам. Ослепленный тишиной, он ждал темноты и время торчало кляпом в его глотке.

- Эээ... - промемекал мент и захлопал глазами, как филин-переросток.

- Когда печаль наполнит твои дни, - продолжал Дмитрий, - ты ускользнешь и завтрашний сон станет явью. Страна обетованная ждет повелителя полночного ветра, что пройдет через врата, с которых улыбаются ягнята. Ступай с миром.

Мент развернулся и бодро потопал назад.

- Зря вы так, владыка, - сказала Татьяна, - это насторожит тех троих.

- Расслабься, - ответил Дмитрий, - если они полезут в драку, Зина оскалит зубки.

Здоровенный сержант достиг товарищей и что-то им сказал. Лица ментов стали вытягиваться. Тощий усатый лейтенант что-то сказал в рацию, обалдевший сержант уселся в машину, а остальные трое ментов двинулись к нам. Они разошлись на дистанцию примерно полтора метра друг от друга и это мне не понравилось.

- Этот мир имеет и свои недостатки, - сообщил Дмитрий. - Стоит только задуматься о вечном, как сразу же появляется какой-то придурок, который все портит. Все-таки всеобщее равенство - ненужная и вредная химера.

- Причем здесь всеобщее равенство? - удивилась Татьяна, Дмитрий открыл рот, собираясь что-то ответить, но его прервал окрик лейтенанта:

- Всем стоять на месте! Руки вверх!

Я поднял руки вверх и утратил материальность, просто так, на всякий случай. Дмитрий скорчил гневную гримасу, сложил пальцы правой руки щепотью и поднял вверх, как будто хотел благословить ментов. Он открыл рот и начал говорить:

- Огонь начинает танец смерти, - но его слова оборвала хлесткая автоматная очередь.

Внутри меня просвистели три или четыре пули, это было довольно странное ощущение. Откуда-то брызнула горячая и липкая кровь, Татьяна тяжело рухнула на землю и ее рука прошла сквозь мое тело. Зина глухо застонала, ее тело, уже успевшее распластаться по заснеженному тротуару, зашевелилось и начало трансформироваться. Один за другим пальцы чернели и отваливались, они меняли форму, покрывались кожными складками, лицо плавилось и разлагалось на глазах, Зина как будто распадалась на множество мелких самостоятельных фрагментов. Внезапно я понял, что так оно и есть, она превращается в копошащуюся кучу каких-то мелких существ. Первое из них расправило крылья и спустя мгновение целая стая летучих мышей с комариным писком взмыла в морозный воздух.

Обалдевшие менты тупо смотрели на происходящее, я взглянул на них, они взглянули на меня и три длинные очереди перекрестили участок пространства, на который проецировалось мое нематериальное тело. В моем мозгу что-то щелкнуло, менты повернулись друг к другу и открыли огонь. Три трупа.

У одного из ментов из кармана выпала сложенная газета, в падении она развернулась и я прочитал заголовок, под которым красовалась цветная фотография удивительно хорошего качества для такой дрянной газетенки. "Вампиры ограбили супермаркет". Свобода слова, мать ее!

Татьяна лежала на боку в нелепой позе, разбросав руки и ноги под немыслимыми углами, снег вокруг нее покраснел, кажется, она уже не дышит. Дмитрий пошевелил руками, хлюпнул ртом и его подбородок моментально стал красным. Движение рук перешло в судорогу и через пару секунд все было кончено.

Вспышка фотоаппарата ослепила меня. Что за черт, кто это нашел время фотографировать? Ага, вот они. Стайка узкоглазых туристов увлеченно щелкала затворами, запечатлевая удивительную картину во всех возможных ракурсах. Хотите острых ощущений, ребята? Их у нас есть.

Я ускорил время и в полсекунды преодолел двадцать метров, отделяющих меня от сумасшедших японцев или китайцев или кто они там есть. Сами собой выросли клыки и я уже готов был вонзить их в первую попавшуюся шею, когда внезапно и резко осознал всю безысходную глупость происходящего. Я плюнул под ноги и широким шагом направился к полуразрушенной церкви, вокруг которой кружили летучие мыши, совсем недавно бывшие моей подругой. С каждым шагом я становился все более прозрачным. Завтра в "Птичке кря-кря" появится еще одна интересная статья. Хорошо, что здесь нет этой чертовой журналистки, убил бы, не раздумывая.

ГЛАВА ПЯТАЯ. ВЕРА. 1.

Первый этап восстановления Зины затянулся почти на два часа. Мы сидели, невидимые, привалившись к облупленной стене церквушки, и наблюдали, как метрах в ста перед нами суетятся менты и журналисты. Зина мелко дрожала, я обнимал ее, стараясь передать ей максимум колдовской энергии или как она там называется, я хотел, чтобы она побыстрее вернулась в нормальное состояние, чтобы прекратились ее мучения, которые я так хорошо чувствовал.

- Почему? - спросила Зина, когда к ней вернулась речь. - Почему они сразу начали стрелять?