Правдивая история о выдуманной личности

Я огляделся. Перед моим взором предстал трон из красного дерева с золочеными ручками и бархатной обивкой. Короля не было в зале.

– Bastardo! И этот мальчишка заставляет меня ждать? – Вэйланд недовольно постучал носком своих сапог по мраморному полу и закинул руки за голову.

– Монсеньор! А может, не стоит так отзываться о его величестве? – робко спросил я, ощущая, как чувство неуюта все плотнее стягивает горло и заставляет говорить чуть ли не шепотом.

– А что мне этот король может сделать? – зевнув, лениво отозвался Вэйд.

– То же, что и с твоими родителями сделал мой отец, наглец! – громко произнес тонкий голосок, а затем из соседней комнаты вышел мальчик лет десяти на вид.

У него были темно-каштановые волосы, квадратный подбородок с мягкими, еще детскими чертами лица и маленькими зелеными глазками. Его взгляд был наполнен скорбью и печалью, но вместе с тем отражал гордость и самоуверенность. Отец рассказывал, что скрывать свои эмоции и чувства для королей – важнейшая задача. Что ж, я не могу сказать, что юный государь добился хороших результатов, однако и не признавать его умения держать себя в руках я не могу.

Я опустился на одно колено, поднеся свою правую руку к сердцу. Монсеньор же не спешил кланяться.

– И что это означает… Ваше Величество? – опустив руки, медленно произнес Вэйланд.

Вот взгляд монсеньора меня пугал гораздо больше, чем взор юного короля. И хоть лицо монсеньора оставалось спокойным, его серебряные глаза сверкали, будто маленькие молнии, показывая все ненависть к королевскому двору.

– Я прикажу казнить тебя за дерзость! – вспылил мальчик и нелепо взмахнул ручками, украшенными золотыми кольцами. На одном из них я смог различить зеленый камень с каким-то цветком, вырезанном на нем.

– Так чего ждешь? – вызывающе бросил Вэйланд и подошел чуть ближе к трону маленького короля.

Юный государь не сдержался и отступил на шаг, но его лицо все так же выражало уверенность. Боже правый, если так продолжится, меня не просто в тюрьму отправят! Меня повесят!

– Монсеньор, не надо! – взмолился я, схватив Вэйда за руку.

– Замолчи, Петр, – отбросив меня назад, рыкнул граф и уже с нескрываемой яростью взглянул на короля.

Король отступил еще на шаг.

– Да как ты смеешь? – крикнул мальчик, хватаясь за ручку трона. – Как смеешь ты, опозоренный граф, так говорить с твоим королем?

Вэйланд опустил голову и подождал пару минут. Чего он ждет? Стражей? Господи, защити моего безрассудного господина! Вдруг Вэйланд резко поднял голову и уже тихо спросил:

– Что, Ваше Величество? Сложно карать вассалов? Сложно чувствовать, что отвечаешь за чью-то жизнь? Сложно управлять целой страной? Конечно сложно, но если вам так повезло, и вы это бремя взвалили на себя, то не стоните как побитый щенок! Bastardo, и что с того, что отец скончался? И что с того? Смерть родителей еще не конец света, а вы ведете себя так, будто трон принадлежит не вам! Да что ты за правитель такой, если не в состоянии противостоять мне, униженному и брошенному на самое дно графу?

Король не нашелся что ответить, он лишь величественно и одновременно боязливо смотрел в сверкающие глаза монсеньора.

– Мессир Вэйланд, прекратите это немедленно, иначе поплатитесь головой за свою дерзость, – степенно сказал чей-то бархатистый голос.

Я обернулся и взглянул в сторону, откуда доносился голос. В проеме, откуда прежде вышел король, появился мужчина лет пятидесяти на вид с поседевшими висками, но ясными и полными спокойствия голубыми глазами, носом с горбинкой и тонкими бледными губами. Он был облачен в длинную изумрудную тунику и такого же цвета манто⁴. Мужчина медленно подошел к королю и вежливо поклонился. Затем проследовал за трон государя и встал позади маленького короля. Филипп I проследовал за мужчиной и сел на трон. Таинственный мужчина долго и пристально смотрел на монсеньора, и Вэйд все-таки не выдержал. Он развернулся и медленно подошел ко мне. Затем он обернулся лицом к королю и вежливо поклонился.

– Думаю, теперь можно начинать, – удовлетворившись таким решением, произнес мужчина. – Меня зовут граф Фландрский Б'oдуэн Пятый. Я являюсь регентом его величества Филиппа I. Недавно мне сообщили, что ваш слуга Петр Амьенский оскорбил одного из дворян. По указу его Величества, за такое нарушение крестьянин обязан получить заслуженное наказание, и мы должны провести суд на ним. Однако барон и шевалье не предоставили вещественных доказательств сего проступка, к тому же они не сообщили, что провинившийся еще ребенок. Ваше Величество, я считаю, вам стоит отпустить их и не созывать собрание. К тому же, я настоятельно рекомендую пересмотреть ваш указ об оскорблении дворян крестьянами и вашем личном рассмотрении каждого дела.