Правдивая история Золушки

Нежная ткань сорочки стекала по моему телу на пол. Не страшно, нет. Я ощущала волнение, но поцелуи, полные безумства, кружили голову не хуже вина. Наслаждалась его объятиями. Утопала в них, жадно скользя ладонями по его телу. На пол полетел его плащ – это я расстегнула, набравшись смелости. Пальчики пробежались по пуговицам рубашки.

«Ты уверена?» – спрашивал его взгляд, а я робела, но упрямо разделывалась с его одеждой.

Потому что мало. Мне было так мало его. Хотелось прикоснуться, ощутить, что он действительно стоит передо мной целый и невредимый. Что больше нет той страшной раны. Хотелось вжаться в него до стона, до крика. Впиться ногтями в широкие плечи, оцарапать грудь, чтобы почувствовать, как сильно там, в груди, бьется его сердце.

Он держался. Дэррек держался до последнего, я видела это. Сжимал чуть сильнее, обнимал чуть крепче. Дыхание его становилось все тяжелее, смешиваясь с моим – рваным, порывистым. В какой-то момент он просто прижал меня к себе, обездвижив, удерживая во имя благоразумности.

Но благоразумности неоткуда взяться, если ее не было изначально.

– Я не остановлюсь, – прошептал сквозь легкую хрипотцу. Предупредил? Хотел напугать? Неважно. Я не боялась его. Теперь я боялась за него.

– Только попробуй остановиться, – воинственно ответила я, но уже на пути к кровати растеряла весь боевой пыл.

Мне было мало его. Мало до дрожи в коленях. Мало до сухих губ и выскакивающего из груди сердца. В водовороте безумия я уплывала в незнакомое море. Тонула в океане, который доселе был не изведан мной. И пила. Словно путник в пустыне, я пила его губы, не желая расставаться с ними даже на секунду.

Тихий вскрик, раскаяние в его взгляде. Боль была сиюминутной, но после… Я могла бы сравнить это со штормом. Нас качало на яростных волнах страсти, убаюкивало в волнах нежности, чтобы уже через мгновение беспощадно топить в необъятных волнах любви. На моем теле не осталось ни единого участка суши, до которого он бы не дотянулся губами.

Он изучал меня по самой подробной карте, которая была когда-либо составлена. Я неосознанно оставляла ногтями отметины на его теле, будто там, под ними, прятались великие сокровища пиратов. И у нас был белый флаг. Правда, мы его изрядно помяли, а кое-где даже надругались над ним, но это было неважно. Ничего в этом мире для меня не было важнее, чем эта бездна, что расстилалась в его глазах.

– Я тебя люблю, – шептал, покрывая поцелуями щеки, веки, кончик носа и подбородок, на котором имелось отражение его шрама. – Я люблю тебя, Лина. – Сжимал в объятиях, а мне не хватало воздуха, потому что они были невыносимо крепкими и до боли отчаянными. – Я так боялся, что могу тебя потерять.

– И я боялась, – призналась я, а слезы, которые так и не проявили себя за целый день, наконец-то решили скользнуть по щекам. – За тебя боялась, – прошептала сдавленно, делая над собой нереальное усилие, чтобы произнести это вслух.

– Моя смелая девочка, – собирал он губами соленую влагу.

Рассвет уже давно занял небо. Окрасил комнату всеми оттенками волшебного утра, а мы так и лежали в постели вместе, не смыкая глаз. Я прижималась к его груди, наверное, впервые за два года вновь ощущая себя маленькой девочкой. С улыбкой слушала стук его сердца, а он гладил меня по волосам, спине. Молчание не отягощало. Тишина не была здесь лишней. Просто нам не нужно было слов, потому что мы уже все рассказали друг другу в страстном танце под названием любовь.

Ну, или почти все…

– Мы с Аареном дружим достаточно давно для того, чтобы тщательно изучить друг друга, – вдруг начал рассказывать Дэррек, а я замерла, понимая, что он наконец-то созрел для откровений. – Аарен законный сын императора, я же родился бастардом, но у матери не было выхода. Не всем удается отказать императору, – поцеловал он меня в макушку, сжимая крепче. – Мой отец – человек, который меня воспитал, – был знатным имперским герцогом. Он воспитал меня так, что я ни разу не усомнился в том, что он мой отец. Человека роднее него у меня никогда не было. Он признался мне лишь тогда, когда умирал. Есть секрет, который не знает никто, даже Аарен. Я прошу, чтобы ты сохранила его как свой собственный. Не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны.

– Никогда и никому, – поклялась я, увидев, как по комнате рассеивается защитный купол. Видимо, секрет действительно был очень важным.