Правдивая ложь

Ночная тьма окутала пеленой всадников, которые так поспешно покинули замок Дезир-ле-Руа. Не зная точного местонахождения раненого вестника, посланного ее мужем и так бессердечно оставленного на верную смерть Раймундом де Карруазом, Габриэлла через некоторое время приказала сопровождавшим ее людям пустить лошадей легкой рысью. Зловещий черный лес, тянувшийся вдоль дороги, вселял в души ехавших людей тревожные опасения. Но это была боязнь не за свою жизнь: этим бесстрашным людям подобный страх был неведом. Их беспокоило только то, что в такой кромешной тьме трудно будет найти одинокого спешившегося всадника. К тому же протяжный вой волков, раздававшийся поочередно то справа, то слева, говорил о том, что серые разбойники не дремлют и могут найти раненого человека намного раньше, чем это удастся людям.

Не переставая упрекать про себя дядю за опрометчивый поступок, Габриэлла попридержала своего коня и остановилась. Вслед за ней осадили лошадей и остальные всадники.

– Госпожа, – приблизился к ней Буффон, – в таком мраке мы вряд ли кого-нибудь найдем. Не лучше ли сейчас вернуться и начать поиски на рассвете?

– Боюсь, к этому времени мы и костей его не обнаружим, – мрачно заметила девушка, задумчиво оглядываясь по сторонам.

– Тогда как же мы найдем раненого? – продолжил бывший шут. – Не видно ни зги. Непроглядная тьма скрыла все.

– Мартин, – позвала Габриэлла бывшего охранника, а теперь главного сержанта замка. – Возьми четырех людей и, разделив их попарно, вели идти по двум сторонам дороги. Причем один из них должен зайти в лес чуть глубже, а другой – идти по обочине дороги. Так у нас больше шансов обнаружить раненого.

– Но так мы и к следующей ночи не вернемся в замок, – возразил Буффон.

– А мы и не вернемся, пока не найдем посланца моего мужа, – сухо ответила Габриэлла и сурово посмотрела на шута. – Мы будем искать до тех пор, пока его не обнаружим: живого или мертвого. И даже если мы и не застанем его в живых, то, по крайней мере, предадим прах земле, чтобы его душа обрела вечный покой.

– Конечно, госпожа, – слегка поклонился Буффон, – вы абсолютно правы.

Спешившись, четыре воина взяли в руки факелы и углубились в лес, после чего процессия вновь начала движение. Высоко держа над головой факелы, воины напряженно вглядывались в темноту, пытаясь что-нибудь рассмотреть во мраке. Но сколько бы они ни старались, как бы ни стремились угодить госпоже, их усилия не приносили результата. Кроме вечно голодных волков, которые крались по пятам за странными людьми, не побоявшимися бродить по лесу в это время суток, да ухавших сов, потревоженных разговорами и светом, никого больше не было. Час за часом, туаз за туазом… Никого!

– Может быть, мы его уже пропустили? Может, дядя ошибся, говоря, что видел его недалеко от замка? – невольно вырвалось у Габриэллы. – Может, имеет смысл вернуться назад и продолжить поиски поближе к замку?

– Все может быть, госпожа, – неопределенно ответил Буффон. – Вероятно, мы действительно ищем раненого там, где его никогда и не было. Вернемся и…

– Госпожа, госпожа! – послышался взволнованный зов одного из сержантов.

Габриэлла спрыгнула с лошади и в сопровождении Буффона поспешила на призыв воина. Пройдя примерно шагов тридцать, они заметили лежавшего на земле человека. Рядом с ним валялся окоченевший труп лошади с перерезанным горлом. Склонившись над распростертым человеком, Габриэлла тотчас же узнала в нем молодого оруженосца Жирарда. Юноша был очень бледен и не подавал признаков жизни.

– Андре! Прошу вас, сюда! Да скорей же! – поторопила девушка лекаря, с трудом продиравшегося сквозь лесные заросли.

– Иду, госпожа, я уже совсем рядом, – то и дело повторял старый лекарь. От усталости он едва держался на ногах, но упорно продолжал пробираться через ветви и мелкую поросль.

– Странно… И как этого юношу занесло в такую глушь? А главное, зачем? – вслух размышлял Буффон, оглядываясь по сторонам и стараясь разглядеть нечто такое, ради чего посланец мог бы свернуть с дороги. Но как он ни напрягал утомленные глаза, чтобы проникнуть в таинственную мглу, окружавшую их, и увидеть что-то, из-за чего молодой посланец рискнул бы жизнью и углубился в незнакомый лес, кишащий разбойниками и дикими зверями, ему этого так и не удалось.

– Он жив? – спросила Габриэлла, сгорая от нетерпения. – Да не молчите же, Андре!

– Трудно сказать, госпожа, – наконец откликнулся тот. – Сердцебиение не прослушивается, кожа слишком бледна… хотя, погодите.

Он вытащил из кармана какой-то круглый предмет и поднес его к носу лежавшего человека.

– Посветите мне! – приказал лекарь, убрав от лица юноши странную вещицу и разглядывая ее. – Хвала Господу нашему, он жив, госпожа Габриэлла. Дыхание, хоть и слабое, но имеется. Однако юноша потерял много крови и вряд ли оправится.

– Но ведь вы сумеете поставить его на ноги, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла девушка, выразительно посмотрев на лекаря.

– Я постараюсь, – уклончиво ответил Андре. Еще раз взглянув на больного, он тяжело вздохнул и повторил: – Я постараюсь, моя госпожа.