Правдивая ложь

– Охранять и защищать меня будут мои вассалы и Готье. А давать советы… если это и потребуется, то, думаю, дядя не откажет них своей племяннице.

– Вот этого я как раз и боюсь, – признался Буффон.

– Ну вот, опять, – улыбнулась Габриэлла. – Когда же закончится ваша вражда?

– Когда он покинет замок и уберется восвояси, – буркнул шут.

– Буффон, ты забываешься! – сурово произнесла Габриэлла.

– Простите меня, госпожа, за дерзость, – понурив голову, ответил тот.

Девушка приблизилась к своему советнику и, потрепав его по плечу, уже более мягко молвила:

– Буффон, покидая замок, я должна быть твердо уверена, что мне будет, куда вернуться. Оставляя свою крепость на твое попечение, поручая тебе заботиться о моих людях, я тем самым оказываю тебе огромную честь. И все потому, что я доверю тебе. Уверена, ты справишься со всем. Мой отец, несмотря на то, что ты был только шутом при нем, высоко ценил тебя и твои советы. Ты умен и мудр, хорошо образован, в твоих жилах течет благородная кровь…

– Я постараюсь оправдать ваши надежды госпожа, – склонившись в почтительном поклоне, проронил Буффон.

– На том и порешим… Аминь!

После принятия обета прошло две недели. Вассалы и простой люд готовились к дальней дороге не покладая рук. Были собраны деньги на поход, большую часть которых Габриэлла выделила из собственной казны. Конюшенные объезжали лошадей, готовили упряжь для волов. Миловидные девицы и почтенные дамы, огорченные отъездом своих возлюбленных и мужей, вышивали для них шарфы. Оруженосцы тщательно проверяли конскую сбрую и оружие своих рыцарей. Рыцари победнее, не имевшие пажей и помощников, но желавшие вместе со всеми отправиться в богатые земли, собственноручно затачивали и полировали дротики и мечи. Коптильные печи, где заготавливались съестные припасы для воинов, дымили днем и ночью, а бондари без устали выделывали дубовые бочки для запаса воды. Из кузниц круглые сутки доносились удары молота о наковальню. Кузнецы торопились, чтобы успеть сделать всю работу к сроку. Времени до отъезда оставалось мало, а дел как будто становилось все больше…

… И вот в одно хмурое холодное утро около замка собралась огромная толпа. Люди были взволнованы предстоящим отъездом. Кто-то в толпе плакал, кто-то произносил напутственные слова. Маленькие ребятишки, не избалованные праздниками и весельем, с любопытством рассматривали франтовато одетых воинов, возбужденно болтали и махали им худыми ручонками. Внезапно лучи солнца прорезали сизые тучи и осветили грозное, хорошо вооруженное войско. Начищенные доспехи, разнообразные по форме шлемы и мечи сияли и горели в золотых лучах. Одежда рыцарей, расшитая гербом Габриэллы (на голубом фоне красовался серебристый единорог, вставший на дыбы, а наверху – золотая королевская лилия), знамена и флаги, украшенные той же символикой, развевались на ветру. Все с нетерпением ожидали Габриэллу. Наконец из ворот замка показалась кавалькада, возглавляемая Габриэллой, величественно восседавшей на превосходной черной лошади. Ее одежда мало чем отличалась от одежды рыцарей: прочная кольчуга, сделанная из высококачественной стали, надетый поверх нее налатный кафтан-джюпон, а сверху – прочное сюрко. На девушке был пояс, на котором висели меч и кинжал. Довершал наряд девушки алый плащ, волнами лежавший на крупе лошади. Замысловатый шлем и щит находились у Готье, оруженосца ее мужа, который, как обычно, держался рядом. За ним следовал Мартин – главный сержант с двумя крепкими воинами. Замыкал эту группу всадников Раймунд де Карруаз. И если глаза юного оруженосца горели от нетерпения и жажды подвигов, то угрюмое лицо герцога не способно было скрыть его подлинных чувств. Вслед за всадниками шли все слуги и дворовые замка. Их возглавлял Буффон, одетый в темные дорогие одежды. Он был глубоко опечален отъездом госпожи, но старался этого не показывать.

Остановившись перед войском и собравшейся толпой, Габриэлла обвела всех взглядом и, явно удовлетворенная увиденным, торжественно произнесла:

– Воины Креста! Настал тот час, когда мы, ведомые верой и надеждой помочь нашим воинам, доблестно сражающимся с магометанами, готовы выступить в поход. Путь наш не будет легок и, увы, не все вернутся домой… Чему суждено быть, то пусть и будет с нами, ибо неисповедимы пути господни и наше дело – следовать ими. Но я клянусь Непорочной Девой Марией, что сделаю все, что смогу, чтобы помочь вашим мужьям, сыновьям и возлюбленным вернуться в родные края. Так попросим Господа нашего указать нам путь и вверим наши жизни его промыслу. Смелым помогает судьба! Храбрых ведет сам Господь!

Глава 20

Побеждает не обязательно правое дело – но дело, за которое лучше боролись.