Правдиво и честно (ЛП)

- Книга ваша! - крикнул я.

- Хорошо.

Хардвин дал знак своим переписчикам, затем повернулся к Рухе.

- Ваши дела здесь закончены. Пожалуй, вам стоит уйти.

- Я не могу это сделать.

Раха развернулась, закрываясь моим телом от переписчиков Хардвина. Я наконец вытащил отравленную иглу из бутылки, но не смел нанести удар; ведьма прижимала джамбию к моей шее так плотно, что её судороги могли вскрыть мне горло.

Я посмотрел на переписчиков Хардвина, молясь, чтобы они отвлекли ведьму.

- Спасите меня!

Хардвин кивнул, и переписчики двинулись вперёд, однако к нашему удивлению ведьма не стала пятиться.

- Нет нужды в кровопролитии, - она игнорировала мужчин и продолжала смотреть на Хардвина. - Может быть, вы хотите опубликовать книгу Малика бесплатно?

- У меня нет привычки убивать своих авторов, - сказал Хардвин, хотя был достаточно заинтригован, чтобы дать знак переписчикам остановиться.

- У меня тоже нет такой привычки, - ответила Руха. - Но я должна заставить Малика ответить за его злодеяния, а в одиночной камере ваше золото ему не понадобится.

- Арфистская ведьма! - возопил я, и не имело значения, что Руха прижала нож к моей шее так сильно, что потекла струйка крови. - Ты думаешь, что обманом можешь лишить меня состояния?

Я посмотрел на Хардвина.

- Нельзя верить ни одному её слову! Если её не волнует моя книга, зачем же она настроила каждое издательство Глубоководья против великолепия этого манускрипта?

- Против его великолепия? - оскалилась Руха. - Зачем это мне? Все достойные мудрецы смеются над тобой. Они не стали бы печатать твою книгу, умоляй об этом сам Хелбен!

Лишь мой страх умереть неопубликованным — и все мучения, которыми будет сопровождаться эта неудача — остановили мою руку с иглой.

Ведьма снова посмотрела на Хардвина.

- Так что скажете? Арфистам всё равно. Вы можете оставить золото себе, Малику оно не понадобится.

- Это мне решать! - запротестовал я, обращаясь к Хардвину. - У нас есть договор!

Хардвин проигнорировал меня и посмотрел мне за спину, пытаясь различить выражение за вуалью Рухи.

- Почему мне кажется, что это не просто подарок? Вы что-то хотите взамен. Что?

- Немного — всего лишь одну страницу, - ответила она. - Несколько мудрецов сказали мне, что в этой книге Малик раскрывает местонахождение Циринишада.

Хотя Хардвин не дочитал до этого момента, его глаза стали круглыми, как блюдца; он прекрасно знал, что Циринишад — утраченная история того, как Единственный стал богом.

- Одна страница, - сказала Руха. - Не так уж много за такую сумму.

- Эта стерва лжёт! - выдохнул я, не обращая внимание на лезвие у шеи. - Тайна местонахождения Циринишада стоит в тысячу раз больше!

К моему ужасу Хардвин покачал головой.

- Вопрос не в деньгах, Малик.

Увидев, что жадный мудрец готов меня предать, и что лучше умереть богатым автором книги без купюр, чем разгневать Единственного, позволив Рухе украсть самую важную страницу, я взялся за иглу  и приготовился ощутить жало джамбии.

Но этому не суждено было случиться, ведь пока я собирался с храбростью, Хардвин снова посмотрел на ведьму.

- Это вопрос принципа. Руха просит меня зацензурить одного из моих авторов...

- Я прошу подумать о том зле, которое вы освободите, - парировала она, и по напряжению  прижавшегося к моей спине тела я понял, что Хардвин удивил её не меньше, чем меня. - Только представьте, что может произойти.

- Я не могу об этом беспокоиться, - сказал Хардвин. Увидев, что ведьма не готова идти на уступки, он потянулся, чтобы забрать мою рукопись. - Я в ответе перед самой истиной.

- В ответе перед истиной? Да что ты вообще знаешь про ответственность!

Раха устремила взгляд своих тёмных глаз на мудреца, затем прошипела заклинание и свободной рукой выпустила искру магии на мою рукопись. Крошечные волшебные молнии затрещали на её листах, и ведьма сказала:

- Предупреждаю вас, не трогайте книгу, пока я не заберу свою страницу.

Хардвин замешкался, и в этот момент я понял, что там, где не получилось добиться своего искушением, Руха добьётся своего страхом.

- Хардвин, хватай книгу! - воскликнул я. - Чтобы остановить тебя, ей придётся отпустить меня!

С этими словами я повернулся, чтобы уколоть ведьму в ногу, но не только я пришёл в движение — и я оказался даже не самым быстрым. Хардвин схватил рукопись, и ведьма потянулась через меня налево, а переписчики бросились на неё сзади.

Моя иголка нашла только пустой воздух.

Откуда-то из кучи-малы на столе раздался резкий треск, затем появился едкий запах. Хардвин вскрикнул. Я увидел мелькнувшую фиолетовую абу Рухи и бросился в драку, протолкнув свою иголку через путаницу тел в её мягкую плоть.

Раздался удивлённый всхрип, такой короткий приглушённый, что я едва расслышал его, затем стул Хардвина опрокинулся, а следом за ним — и вся масса переплетённых тел. Будучи на самом верху, я оттолкнулся и приземлился примерно в то самое место, где стоял раньше; остальная куча с мягким стуком упала на пол.