Правдиво и честно (ЛП)

- А это хорошо! - сказал он, и я сразу же понял, что недооценил его. Хардвин указал на стул. - Присаживайтесь. Девона принесёт вам что-нибудь.

Улыбка, которой наградила меня Девона на сей раз, была очаровательной и отточенной.

- Чего желаете, Малик? Шампанского? - её голос превратился в грудное мурлыканье. - Или чего-нибудь покрепче?

К счастью, я человек с железной волей, и после стольких лет одиночества и испытаний её предложение стало огромным искушением — но я не поддался, поскольку в самый неподходящий момент всегда могла появиться Руха.

Я ответил надтреснутым голосом:

- Что-нибудь перекусить, может быть — и флягу с молоком, чтобы запить.

Девона подняла бровь.

- Молоко? Типа от коровы?

- Или козы. Или овцы. Мне всё равно.

Она оглянулась на Хардвина. Тот рассмеялся и сунул ей монету.

- Не стой столбом! Перед тобой новый иконоборец «Чёрного тигра»!

Он похлопал её по пышному филею.

- Принеси человеку его молоко!

Девона послушалась, хотя остановилась у двери, чтобы накинуть плащ на своё прозрачное платье. Хардвин вернулся к чтению, часто останавливаясь, чтобы отпустить заслуженную похвалу моей рукописи, и я понял, что Хардвин Ход — человек невероятно проницательный, а его контора — вовсе не притон бесчестия, за который я её принял, но бастион свободы и вольнодумства, который окажет великие почести моей скромной персоне.

Как только я пришёл к подобному выводу, Хардвин прекратил чтение.

- Это оно, - сказал он, качая головой. - Я прочёл достаточно.

В моём горле встал такой комок ,что я едва не задохнулся. Я испугался, что ошибся на его счёт.

- Но вы прочли только семьдесят страниц!

- Мне больше и не нужно.

Его голос был спокойным, как колодец.

- Это будет продаваться. Добавим куски с Девоной, положим внутрь скелет; может быть, обложку, где она целует череп. В Порту Черепа, Лускане и других подобных местах продаваться будет отлично.

Хотя я не понимал, какое отношение куски Девоны имеют к испытанию Единственного, тень страха покинула мой разум, и от мук следующей жизни мои мысли обратились к потенциальной выгоде.

- Сколько?

Хардвин достал из ящика стола два небольших кошеля и подвинул их ко мне.

- Пятьдесят львов. Вдвое больше, чем я плачу обычно.

Конечно, это было огромным оскорблением — но я едва мог сдержать возбуждение, поскольку это было первым полученным мною предложением хоть какой-то суммы. Глубоко вздохнув, я нахмурился.

- Я рассчитываю на сумму в сотни раз больше.

Я потянулся, как будто собираясь забрать рукопись, но затем заклинание Мистры захлестнуло меня, и с уст сорвались эти ужасные слова:

- К несчастью, я вынужден принять любое предложение, поскольку у меня не осталось времени, чтобы обратиться куда-то ещё.

В глазах Хардвина скользнуло изумление, и какое-то время он просто молча сидел в растерянности. Затем наконец покачал головой и сунул руку в ящик.

- Пускай будет семьдесят пять.

Он добавил третий кошелёк к первым двум, затем наградил меня зубастой усмешкой.

- Не хочу, чтобы мой новый иконоборец чувствовал, будто с ним обходятся несправедливо.

Я сразу же понял, что он готов заплатить мне как минимум пять сотен, что, конечно, составляло всего лишь десятую часть моей желаемой суммы, но всё равно было в тысячу раз лучше, чем платить Альдо Мэнли, и в это мгновение отворилась дверь. Я оглянулся, увидев, как Девона пятится внутрь комнаты, её капюшон натянут, а руки вытянуты перед собой, так что я их не видел. Злость на проклятое заклинание Мистры слишком сильно отвлекла меня, иначе я бы почувствовал, что здесь что-то неладно, и потянулся за ядом — но увы, я лишь толкнул кошельки Хардвина обратно к нему.

- Если не желаете, чтобы я чувствовал несправедливое обхождение, перестаньте обходиться со мной несправедливо, - сказал я. - Моя книга — правдивое изложение настоящих событий. Мы оба знаем, что она стоит куда больше.

- Правдивое изложение? - нахмурился Хардвин. - Да индюк вроде вас не пережил бы даже первой главы!

- Вы не поверите, - сказал знакомый голос. - Малик живуч, как таракан.

Я развернулся к Рухе, едва она успела заговорить, но ведьма уже сбросила плащ Девоны и прижала джамбию к моему горлу.

- Что здесь происходит? - встал Хардвин, перевернув свой стул. - Кто она?

- Арфистка, всюду сующая свой нос, - с этими словами я сунул руку в рукав и начал вытаскивать свою иголку из пробки. - Она пришла за моей книгой.

- Правда? - не знаю, почему Хардвин казался так потрясён. - Значит, это правдивая история?

- Я не могу назвать «правдивым» ничего из написанного Маликом, - сплюнула Раха. - Но он действительно виновен во всём, про что рассказывает.

Взгляд Хардвина опустился к столу, и я увидел, как цена моей рукописи только что возросла в тысячу раз, и в мысленно забрал назад каждое грубое слово, которое когда-либо сказал в адрес Рахи.

- Может быть, теперь вы заплатите мне настоящую стоимость книги, - сказал я Хардвину. - Моя цена — пять тысяч золотых.

- Пять т-тысяч? - охнул Хардвин. - Я дам вам тридцать пять сотен. Это всё, что у меня есть.

Чтобы доказать это, он вытащил  ящик из своего стола и поставил его рядом с моей рукописью.