Правдивый лжец

– Понимаю, – улыбнулась Элин и не смогла вспомнить, когда был последний аврал у Пиллингера.

Но когда они вошли в отдел художественного конструирования, все эти мысли вдруг покинули ее, потому что она заметила среди сотрудников отдела человека, которого хорошо знала по прежней работе.

– Доброе утро! – обратился Крис Никсон к мужчинам и женщине, поглощенным работой, и повел Элин мимо них, к кабинету главного художника.

Двое ответили, и Элин еще отдельно сказала: «Доброе утро!» Но Хью Баррелл, злившийся на нее, что было видно по неулыбчивому взгляду хитрых глаз, не проронил ни слова.

Элин решила про себя, что будет обходить этот отдел десятой дорогой, впрочем, других неприятных нисшествий за первый месяц работы у Дзапелли с ней не приключалось.

Крис Никсон несколько раз предлагал ей встретиться после работы, и он Элин нравился, но, согласившись на свидание, она должна была согласиться и на то, что он проводит ее домой, а Элин не хотела представлять его семье – боялась, что кто-нибудь обязательно отпустит неприязненное замечание в адрес фирмы, в которой они работают. Первого февраля Элин отправилась на работу, как всегда элегантная внешне, но в душевном смятении. Лорейн зализывала раны после того, как влюбилась в очередного донжуана из тех, что притягивали ее, как магнит.

– Это просто несправедливо! – всхлипывала Лорейн, и Элин, пытаясь ее успокоить, просидела со своей сестрой полночи.

В результате Элин жаждала уйти с головой в какое-нибудь срочное дело, но уж никак не мечтала о встрече с ловеласами. Впрочем, нельзя сказать, что Элин встретилась с владельцем «Тонкого фарфора Дзапелли». Элин столкнулась с ним. Он выходил из двери, в которую она хотела войти, и – бум! – она налетела на что-то твердое. Она пошатнулась, но, прежде чем успела потерять равновесие, была подхвачена сильными руками.

Несколько растерянная, Элин отступила назад. При своем немалом росте она должна была поднять голову и заглянуть в холодные, проницательные темные глаза человека, которого узнала бы всюду! Фотографии не отдают ему должного, подумала она, отмечая оливковую с бронзовым отливом кожу Максимилиана Дзапелли, жесткие, черные, как ночь, волосы и аристократические черты лица. Она сделала движение, чтобы обойти его, и он уступил дорогу, но не прежде, чем сам быстро оценил ее красоту.

О Господи, вскипела она, когда его взгляд скользнул по ее длинным, цвета светлого меда волосам, безупречной коже лица и шеи, по ее дорогому костюму. Этот мужчина – бабник!

– Извините, синьорина, – пробормотал он.

Он извинялся за то, что чуть не сшиб ее с ног, тоном соблазнителя. Но Элин, у которой сердце екнуло, тем не менее, сказала себе, что этот трюк не производит на нее никакого впечатления. Вежливо, может быть, чуть-чуть надменно она кивнула бабнику и прошла мимо.

В отделе она появилась первой и вздохнула с облегчением, потому что, как ни смешно, после встречи вся дрожала. Больше всего ей почему-то запомнились темные, подернутые влагой, пленительные глаза и почти незаметный акцент в единственном произнесенном им английском слове «извините». К счастью, она знает об опыте матери. Знает о многообразном опыте сводной сестры. Знает, чего можно ждать от таких мужчин, иначе она оказалась бы совершенно беззащитной. Хорошо, что на самом деле она не беззащитна.

Элин достала какие-то бумаги из ящика стола, но чувствовала, что взволнована. Настолько взволнована, что даже желала, чтобы этот визит синьора Дзапелли на пинвичскую фабрику оказался кратковременным. Она его не боится. Вот еще! Просто у нее такое чувство, что лучше ей больше не встречаться с ним.

ГЛАВА ВТОРАЯ

К середине дня Элин не забыла о происшествии, но успокоилась. Занимаясь выведением средних показателей, она вдруг обнаружила, что ей не хватает некоторых данных. Подняв глаза на Дайану и Нила, она увидела, что те заняты, и встала со стула.

– Я в отдел художественного конструирования, – сказала она на случай, если понадобится.

Проходя мимо чайного автомата, она заметила там, в маленькой очереди, Вивиан и Айана, двух дизайнеров, и едва не повернула назад. Очевидно, Хью Баррелл в отделе один! Что еще за глупости, одернула она себя. Не хочется неприятной встречи? Она на службе, она не убежит. В любом случае ей нужен не Хью Баррел, а Брайан Коул, его начальник.

Дойдя до двери отдела, она вспомнила, что этим утром дала волю эмоциям. Торжественно пообещав себе сохранить невозмутимость при следующей встрече с Максимилианом Дзапелли – и надеясь, что он не будет часто и надолго появляться в своем английском филиале, – Элин открыла дверь и вошла.

Хью Баррелл действительно был там и ответил свирепым взглядом на ее учтивую полуулыбку. Но поскольку Элин ничего не могла – да и не хотела – сделать, чтобы смягчить этого озлобленного человека, она просто прошла в кабинет начальника отдела.