Праведник

Автомат находился прямо у подъезда. Пошарив в кармане, Алеша нащупал пару двухкопеечных монет, которые всегда имел в запасе, и начал быстро вращать диск телефона.

С Танечкой проблем не оказалось. Она была согласна ехать куда угодно, хоть на край света, абсолютно не задумываясь, зачем понадобились ее старому знакомому аптечка, бинт и инструмент для накладки швов. С Ольгою получилось сложнее. Муж ее, Сергей, ни за что не хотел отпустить любимую жену в такую поздноту, но после длительных уговоров все-таки согласился, заявив при этом, что обязательно поедет вместе с ней.

Закончив переговоры, Алексей снова поднялся наверх в квартиру, попросил Григория подежурить еще немного, затем быстро побежал к метро встречать вызванный медперсонал.

На обратном пути Алеша красочно расписал наскоро выдуманную историю о своем так называемом друге и о той страшной переделке, в которую они оба попали прошедшим вечером.

— Так чего ж ты такой гладенький, если он там весь растерзанный лежит? — скептически поинтересовался Сергей.

— Так я ж тебе объясняю, что подошел поздно, — разгорячившись от собственного рассказа, сказал Алексей. — Это они до моего прихода его так отделали… Палками били, сволочи, — добавил он для правдоподобности. — Но ничего! Я их тоже так просто не отпустил. Помнишь, как Виктор Михайлович нас учил?

— Помню, — ответил Сергей.

Когда-то Алеша и Сергей вместе занимались борьбой, и наш герой даже ходил в чемпионах местного значения. Вспоминая былые спортивные успехи Алексея, Сергей был склонен верить его рассказу.

Примерно через час незнакомец с Рижского рынка, забинтованный, зашитый и замазанный йодом спокойно засыпал на диване нашего героя. Ольга и Сергей ушли сразу после оказания помощи. Несколько минут спустя Алексей, пожелав соседу и гостю спокойной ночи, пошел провожать Танечку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ МОШЕННИК

Вернулся Алеша только к восьми часам утра. Невыспавшийся, ужасно уставший, он отворил дверь своим ключом, пошатываясь, прошел к себе в комнату, не раздеваясь, рухнул на диван рядом с незнакомцем и через секунду уже отключился.

Проспал он, правда, совсем недолго. Ровно через двадцать пять минут на всю квартиру затрещал дешевый пластмассовый будильник, и этот неприятный звон возвещал о том, что до начала занятий в институте осталось всего сорок пять минут.

Прошло еще чуть более десяти минут:

— Гриша! Гриша, ты уже встал? — простонал Алеша, все еще лежа на диване.

— Давно уже! — послышался с кухни голос Гриши Круглова. — Сидим вот, завтракаем… С другом!

— У нас первой парой что?

— Профессор Суриков, собственной персоной! Вставай давай! Время не ждет! Рискуешь остаться без завтрака!

— Вот черт!..

Алеша встал и не в силах открыть глаза ощупью добрался до умывальника, лениво смазал холодной водой лицо и, докрасна растерев его махровым полотенцем, огляделся вокруг… На кухне, где и располагался умывальник (он же место для мытья посуды и стирки), возле огромной газовой плиты, сидя за столом, Гриша и залепленный бинтами и пластырем гость прямо со сковородки жадно поедали поджаренную наскоро яичницу с колбасой.

— А-а, — Алеша зевнул, вспомнив вчерашнюю встречу на Рижском рынке и последующую «госпитализацию» пострадавшего. — Как самочувствие?

— Нормально, — прижимая рукой нижнюю губу, лаконично ответил гость, встал и протянул Алексею руку:

— Солтан.

— Султан? — Алексей пожал руку.

— Да не султан, а Сол-тан! Солтан! Понял? — вмешался Григорий. — Не приставай к человеку с дурацкими вопросами. Видишь, ему говорить больно.

— Салтан? Красиво звучит! Как у Пушкина! «Царь Салтан, отец народа! Я твой главный воевода!..» Эй, господа! Имейте совесть, оставьте яичницы умирающему!

— Ешь быстрей, умирающий! Идти надо! Если опять к этому придурку на лекцию опоздаем, декан нас точно кастрирует!

Через пять минут оба студента, наскоро собрав тетради в общую сумку, покинули квартиру, оставив странного гостя одного.

— Значит, ты с этим своим другом только сегодня утром познакомился? — на ходу поинтересовался Григорий.

— Да. Ну так что? Помог человеку. На Рижском вчера наткнулся. Не бросать же его одного в таком виде, Осуждаешь, что ли?

— Он бы тебя не пожалел.

— Кто знает?

— Чего тебя на Рижский на ночь глядя-то занесло?

— Так. Болтался… Ты не узнал, кто такой?

— Спрашивал. Много из него не вытянешь. Говорит: «Чеченец из Грозного. Командировочный. Со своими же не поладил». Отделали они его, конечно, за милую душу.

— Они народ такой. Что он делать собирается, не спросил?

— Говорит, чуть-чуть подлечится и домой поедет. Дня три просит у нас перекантоваться. Говорит, что в долгу не останется. Все они горазды на обещания.

— Черт с ним, пусть живет. Не обеднеем. Украсть у нас нечего… А вообще кавказцы — народ богатый. Умеют деньги делать.

— Да уж, не то что мы. Ты где ночью-то пропадал? У Таньки ночевал, что ли?

— Да так, — Алексей улыбнулся, — гуляли по ночной Москве.

— Ты же сказал, что с ней все?

— Так оно и есть. Просто случай. Не хотел обижать человека…

— Понятно. Просто не смог отказать.

— Да, просто не смог.