Праведник

Щуплый боевик, загребая ногами, чуть не упал, обходя дуб, и Яков заботливо придержал его, тут же вырубая. «Розовый» обвис у него на руках, и Лот молча указал Бертрану – хватай за ноги. «Аббат» живо подхватил пленного за нижние конечности, и перевозчики поволокли свою добычу, с быстрого шага переходя на трусцу.

Джип заговорщицки подмигнул подфарником, но Яков не стал грузить «языка» в багажник – окунув «розового» в Сену, он резко вытащил его, закрывая хрипящий и булькающий рот боевика рукой.

– Не так громко, – тихо проговорил Лот. – Сейчас я уберу ладонь, а ты не будешь кричать. Если разорешься, то умрешь на этом самом месте. Понял?

«Розовый», таращивший глаза, закивал. Яков убрал руку.

– Мне не нужна твоя жизнь, – холодно сказал он, – но я с легкостью оформлю тебя в «двухсотые».

– П-понял, – просипел «язык».

Лот внимательно посмотрел на него.

– Тогда сыграем в одну интересную игру, – медленно проговорил он. – Я буду спрашивать, ты – отвечать. Если я не услышу ответа, то сломаю тебе палец. Извини, уж таковы правила этой игры. Начали. Как звать?

– М-мейсонье.

– Ты из команды Большого Эрнеста?

– Да!

– Можно и тише.

– Да-а…

– А блокпост на шоссе?

– Это совместная операция, силовиков и добробатовцев.

– Кого-кого?

– Наша боевая группа, – похвастался Мейсонье, – легализована на прошлой неделе. Теперь мы – это два добровольческих батальона, «Иль-де-Франс» и «Шампань». Я – из «Шампани».

– Ни фига себе… Большой Эрнест в рост пошел…

Яков задумался. Эрнест Хартман реально был большим – ростом выше двух метров, и в сверхтяжелом весе. Этот американец-гомосек, отягощенный наполеоновским «комплексом полноценности», провозгласил целью мирового ЛГБТ-сообщества построение «новой цивилизации», в которой натуралам не было места.

В лучшем случае, их уделом станет доживание в резервациях, как неисправимых и неизлечимых «предков ЛГБТ-людей, новой расы, свободной от животных инстинктов». По обе стороны Атлантики, на плакатах или просто краской по стене выводилось: «Гей – не примат!»

«Мы не млекопитающие, чтобы плодиться и размножаться половым путем, – с гордостью вещал гомофюрер. – Мы – вершина эволюции, наш путь лежит через клонирование и партеногенез!

Мы выше, мы чище, мы – ЛГБТ-человечество! Да здравствует гомократия! Пусть реет над миром радужный флаг!»

А теперь, значит, Большой Эрнест легализовался… Значит, это кому-то надо.

– Свободен, – процедил Лот.

Мейсонье буквально вспорхнул, и почесал в лес. Проводив его глазами, Яков махнул рукой «Аббату»:

– Нам тоже пора.

Когда «Руссо-балт» оказался на противоположном берегу, Бертран сказал смущенно и ворчливо:

– Я думал, ты его… того… ликвидируешь. Извини…

Лот улыбнулся.

– Мы же в «спецухах» были, лиц он не видел, а рассказывать, скорее всего, побоится.

Выехав на шоссе, Яков вызвал «Идальго» Робера. Вскоре над плашкой радиофона замерцала стереопроекция, изобразившая голову Робера. Лицо у «Идальго» было симпатичное, а очки в роговой оправе придавали ему черты хрестоматийного «ботаника».

– Привет, Яков! Ушли? Все нормально?

– В штатном режиме, – ответил джип, и перевозчики рассмеялись.

– «Идальго», – заговорил Лот, построжев, – я на той неделе переправлял семью через Карпаты, и чуть не вляпался. На меня устроили засаду погранцы, а сдали нас «розовые». Кстати, сегодняшняя облава – тоже их поганых ручонок дело.

Лот сжато передал новости, и лицо у Робера приобрело серьезное выражение.

– Добробатовцы, значит… – протянул он. – Ла-адно… Будем работать.

Глава 5. Этюд в зеленых тонах

Евросоюз, Центральная Европа

2048 г.

Отоспавшись в одном из убежищ, Лот вернулся к старому занятию – перевез в Новороссию беременных близняшек, совсем молоденьких девчонок, очень гордых тем, что пошли наперекор СС. На обратном пути Яков остановился у озера Балатон, на полуострове Тихань.

Светло-зеленые волны, чистые и хорошо прогретые, колыхались, покачивая камыши. Спокойствие и умиротворение.

Лот завел джип в заросли, стараясь не повредить кустики – экофашисты совсем распоясались, за сорванный цветочек могли избить цепями и арматуринами, а связываться с «Зеленой гвардией» Яшке не очень хотелось. Уж больно силу набрали «зеленые», совсем как «коричневые» сто с лишним лет назад.

Заметят, что на твоей куртке воротник из меха – отбуцкают битами до полусмерти. Полицейские на эти разборки и ухом не поведут.

Но попробуй только дать сдачи – тут же скрутят, и впаяют срок.

Окружающую среду, конечно, надо охранять, но кто убережет людей от защитников природы? Вон, было дело в Ливлоне[6] – старичок растопил камин, хотел кости погреть. Не тут-то было.

Дверь в его квартирку выломали «зеленогвардейцы», и давай ногами деда пинать, чтобы атмосферу не загрязнял…