Праведник

Его губы изгибаются, и эти голубые глаза встречаются с моими, заманивая меня в ловушку. Хлопанье автомобильной дверцы выводит меня из транса, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как Эш обходит машину спереди. Все его тело напряжено, ощетинивается агрессией и обещает разрушение. Отойдя от Сейнта, я подхожу к Эшу и кладу руку ему на грудь. Он ничего не говорит, и я благодарна ему, потому что при мысли о том, что Сейнт мог бы с ним сделать, у меня по спине пробегают мурашки.

— Эштон, — говорит Сейнт. — Рад, наконец-то, с тобой познакомиться. Я так много слышал о тебе. — Что? Откуда он знает, кто такой Эш? Я никогда не говорила о нем. — Ты должен знать, что среди воров нет чести. Слухи распространяются со скоростью света. — Эш сжимает и разжимает кулаки, и я встаю перед ним всем телом.

— О чем ты говоришь, Сейнт? — спрашиваю я.

— Пойдем, Иден. Мне нужно возвращаться, — Эш обнимает меня за талию, пытаясь отвести к машине.

Сейнт смеется.

— Держу пари, что да.

Вокруг поднимается концентрация тестостерона настолько, что я практически задыхаюсь от него.

— Ладно, хватит! — рявкую я. — Что происходит?

— Знаешь, преступниками легко управлять. Легко мотивировать их. Они расскажут тебе все, что угодно, за разумную цену, — легкая победоносная улыбка появляется на губах Сейнта. — Ходят слухи, что ты участвуешь в вербовке для братьев, Эштон. Отправляешь детей на улицу ввязываться в грязные дела, — он цокает. — Это низко даже по моим меркам.

Слова Сейнта постепенно доходят до меня, и я, пошатываясь, отхожу от Эша. Он вербовал детей… Отто.

— Скажи мне, что он лжет, — шепчу я сквозь сжимающееся горло. Но всего один взгляд на Эша говорит мне все, что нужно знать. Чувство вины — вот, что написано у него на лице, ясно, как божий день. Я не могу дышать. Такое чувство, будто меня ударили под дых.

Прежде чем я полностью осознаю собственные действия, моя рука отводится назад, и ладонь сталкивается с его щекой. Пощечина эхом разносится по воздуху, и я чувствую, как горит моя рука. Мгновение он просто моргает.

— Иден, я не знал…

— Уходи! — я не могу смотреть на него.

Я вижу след обиды в его глазах, но мне все равно. Я слишком подавлена его предательством. Он втянул Отто в торговлю. Он разрушил жизнь моего брата. И насколько я понимаю, он даже может быть ответственен за его смерть.

— Я не оставлю тебя…

— Уходи! — мой голос срывается, а грудь сжимается от покалывания. Наши взгляды встречаются, и что-то безвозвратно разрушается между нами. Он медленно делает шаг назад, затем еще один и еще, пока не проскальзывает внутрь своей машины. Двигатель набирает обороты, и машина трогается с места, разбрасывая повсюду гравий. Я еще долго стою в оцепенении, после того как стихает звук его отъезжающего автомобиля.

— Ты расстроена, — наконец, говорит Сейнт мне в спину.

Я зажмуриваю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться к нему лицом. Эти ледяные голубые глаза встречаются с моими, испытующе изучая.

— Да, я расстроена, Сейнт! — мой голос срывается, а слезы текут по щекам.

— Почему? Теперь ты знаешь правду.

— Потому что я доверяла ему. — Боже, это больно. Семя предательства проникает под мою кожу, как вирус. — Когда-то я любила его, — шепчу я это грязное признание. Эш был моей первой любовью. Он был рядом со мной, когда умирала моя мама, и я не сомневаюсь, что он был бы рядом со мной еще долго после этого, если бы я с ним не порвала. Наша любовь была невинной, рожденной двумя молодыми людьми, оказавшимися в отчаянной ситуации. Я любила его, но моей матери оставалось жить всего несколько недель. Я собиралась стать опекуном Отто. В моей жизни больше не было место для романа из сборника сказок с плохим парнем, торгующим наркотиками. Без родителей мы с Отто были гораздо ближе к тому, чтобы стать статистикой для опеки. Я любила Эша, но Отто я любила больше. Может быть, именно поэтому он пошел на такой гнусный поступок. Хотел ли он причинить мне такую же боль, какую я причинила ему?

Сдавленный всхлип срывается с моих губ, и я потираю колющую от боли грудь.

Сейнт внезапно оказывается передо мной, и его палец под моим подбородком, заставляя меня посмотреть ему в глаза. В его радужках застыло замешательство.

— Но он недостоин тебя.

— Нет, — выдыхаю я. Он не достоин. Никогда не был достоин. Человек, которого я когда-то знала, совершал плохие поступки, хотя он был хорошим. Но это… это другой уровень зла — вовлекать детей в преступную деятельность, когда у них и так мало возможностей выбраться из своей дерьмовой жизни. Чтобы втянуть в это моего брата. И эта ложь! Он был рядом со мной, вел себя как друг, на чьем плече можно поплакаться, и все это время он точно знал, что случилось с моим братом. Знает ли он, жив Отто или мертв? Не все ли ему равно? Я чувствую себя преданной. Я чувствую себя еще более разбитой, и, честно говоря, я не думала, что это возможно. Я была сломленной и хрупкой, но теперь трещины расширяются, превращаясь в зияющие дыры.

Сейнт проводит кончиком пальца по моей щеке, ловя случайную слезинку. Он зачарованно смотрит на каплю влаги.