Праведница

Как только руки Пиппы оказались на свободе, Арджун опустился на одно колено, чтобы высвободить ее лодыжку из спутавшихся корней.

– Я сама, – сказала она. Щеки у нее покраснели, когда рука Арджуна прикоснулась к ее голой коже. Ей было беспокойно от того, что он сидит у ее ног и прикасается к ней. Разумеется, абсурдно думать сейчас о подобном, однако нервы Пиппы уже были на пределе. Последнее, что ей сейчас нужно, – это ощущение тепла его кожи на своей. Она и без того чувствовала себя как клубок, который вот-вот развяжется.

– Ты и правда беспокоишься о том, что прилично, а что нет, в подобный момент? – усмехнулся Арджун.

– Нет, я… Мне не нравится, когда ко мне прикасаются.

– Лгунья.

– Что, прости?

– Ничего страшного, – ответил Арджун, продолжая работу. – Я сохраню твой секрет, если ты сохранишь мой.

– И какой у тебя секрет? – Пиппа сглотнула.

– Мне нравится к тебе прикасаться не меньше, чем тебе нравятся мои прикосновения.

– Чушь! – возмутилась Пиппа. – С чего ты взял, что мне… О-ох!

Арджун резко поднялся на ноги, поймав Пиппу, когда дерево выпустило ее из своих объятий. Руки Арджуна обвились вокруг талии Пиппы, а ее руки оказались у него на груди на одно короткое мгновение.

Пиппа подняла глаза. В глазах Арджуна отражался полумесяц. Арджун посмотрел ей в глаза в ответ так, будто протянул руку. Будто мог смотреть вечно. Его руки крепче сжали ее талию в тот же самый момент, когда Пиппа вцепилась в его лишь наполовину застегнутую рубашку. Как до этого корни потянулись к Пиппе, они потянулись друг к другу, ища, за что ухватиться. Ища, куда бросить якорь у пустынного побережья.

Тепло тела Арджуна просочилось сквозь тонкую сорочку Пиппы, осев на ее коже, а аромат зимних специй пропитал воздух вокруг. У Пиппы пересохло в горле, а все ее чувства обострились, и она готова была поклясться, что слышит, как листья шуршат в проклятых деревьях, как заколдованный ветерок треплет кудри Арджуна.

Она сделала единственное, что могла в этот момент.

Пиппа поцеловала Арджуна. Бездумно. Беспечно. Бездыханно.

Ее губы оказались на его губах. Пиппа наклонила голову и запустила пальцы в его густые волосы. Он оторвал ее от земли, и она почувствовала себя облаком, плывущим по беспокойному небу. В эту самую секунду больше ничего не имело значения. Никакая ложь. Никакие обещания. Ни прошлое, ни будущее.

Только этот момент.

Со вздохом Арджун поцеловал ее в ответ, и кончик его языка прикоснулся к языку Пиппы. Сердце у Пиппы застучало в груди, как птица в клетке. Она зажмурила глаза, отказываясь просыпаться от этого странного сна, сплетенного из опасностей и наслаждения. Это был первый раз, когда Пиппа по-настоящему поцеловалась. Ей не нужно было спрашивать, чтобы знать, что это был именно такой поцелуй, которому суждено сохраниться в памяти. Обратиться в сказку.

Губы Арджуна скользнули вниз по ее подбородку. Прикосновением большого пальца он поднял ее голову наверх, прошептав у ее кожи:

– Филиппа.

Мурашки побежали у нее по спине.

Пиппа открыла глаза, увидев небо, полное звезд. Ахнула, внезапно почувствовав каждую частичку своего тела до кончиков пальцев.

Арджун нежно рассмеялся.

– Я никому не расскажу, если ты не расскажешь.

Чтоб цветка любовный сок испытать на нем я мог

«СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ», УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

Арджун Десай не так уж часто не знал, что сказать. Теперь, однако, он понял, что изо всех сил пытается отыскать в сознании нужный уголок, в котором будут подходящие слова. Он размышлял и размышлял о том, как начать простейшую беседу, но в голове у него зияла пустота.

– Ты спишь? – произнес он наконец, уставившись в устланный землей потолок, и его голос разнесся по огромным покоям. Если он концентрировал взгляд на потолке достаточно долго, то мог разглядеть слюду и поблескивающие камешки в недрах почвы. Видел, как свет камина сверкал так, точно освещал грани бриллианта.

– Не сплю, – ответила Пиппа после почти что целой минуты молчания.

– Ты все это время раздумывала, спишь ты или нет?

– Нет. Я раздумывала, отвечать тебе или нет.

Арджун сделал паузу.

– Похоже, что наши дружелюбные огоньки покинули нас на время.

– Что, как думаешь, они всем скажут?

– Скажут правду, как и всегда. Что мы не делили кровать. Что ты ушла на ночную прогулку, а потом вернулась со мной. Надеюсь, больше никаких подробностей не упомянут. – Арджун сделает все, чтобы так и было, даже если придется подкупить этих мелких любителей подслушивать чужие тайны. Они согласятся на все за кусочек сахара из мира смертных.

Пиппа вздохнула.

– Получается, мы наконец-то можем безопасно поговорить начистоту?

Арджун подпер рукой голову.

– В Уайль никогда не безопасно разговаривать начистоту, – сказал он. – Однако в данный момент в этой комнате нет никаких шпионов. И все же лучше разговаривать потише.

– Полагаю… полагаю, тогда тебе лучше подойти сюда.