Праведные клятвы

— Немного, но в самом лучшем смысле, — говорит он, облизывая губы. Медленно, обдуманно, как будто всё ещё сдерживая себя, он поднимает руку и тянется к моему полотенцу. Доусон тянет за край, и ткань падает на пол. Его взгляд пробегает по моему телу, челюсть напряжена, когда он осматривает моё обнажённое тело. Он заставляет меня чувствовать себя хорошо, очень хорошо.

— Дафна милая, — выпаливаю я слова, не успев остановиться. И я знаю, что зашла слишком далеко. Но я хочу чувствовать себя единственной. Я танцую на опасной грани, потому что вполне возможно, что я не единственная. А Доусон — кто угодно, но он не лжец.

— Хм, — он лишь ухмыляется, делая угрожающий шаг ко мне. Похоже, он так очарован, что, возможно, даже не услышал меня.

— Ты часто спал с Дафной? — спрашиваю я.

— Почему тебя так интересует, как я трахаю других женщин? — парирует он. Его рука откидывает мои волосы с плеча, затем он наклоняется и нежно проводит пальцами по моей ключице. По коже пробегают мурашки, когда его губы опускаются и он целует то самое место. Всё, на чем я могу фокусироваться, — это его прикосновения.

— Ты всё ещё спишь с ней? — настаиваю я. Ответ мне уже известен, но я хочу услышать это от него. И, что странно, то, что я его подталкиваю к этому, начинает меня заводить.

— Нет, я хочу трахать тебя. Как тебе идея контракта между нами?

Прежде чем я успеваю задать вопрос, он обхватывает меня руками и поднимает, его ладони плотно лежат на моей голой заднице, пока он идёт к спальне. Внезапно он останавливается, меняет направление и возвращается на кухню, усаживая меня на прилавок. От холодной поверхности я вздрагиваю.

— Я не уверена насчёт контракта… прошлый был слишком для меня, — признаюсь я, наблюдая за ним так же пристально, как он за мной. Но когда он отходит от меня и начинает рыться в шкафах, я чувствую потерю. Не знаю, что он ищет, но по тому, как его брюки натянуты в одном месте, я не думаю, что он уйдёт в ближайшее время.

— Контракт с аукциона? — рассеянно спрашивает он. — Этот не требует клятв, если только ты сама не захочешь снова оказаться на четвереньках.

Он всё ещё что-то ищет, и я не понимаю, что.

— Ты заставляешь других женщин приносить те же клятвы? — спрашиваю я.

Он закрывает шкаф, когда, наконец, находит то, что искал, и поворачивается ко мне. В его руке бутылка мёда. Его улыбка настолько обворожительна, что у меня захватывает дух, а на одной щеке появляется ямочка.

— Нет, я просто наслаждался тем, как ты выглядела на четвереньках, — говорит он, подходя ко мне ближе.

Я в замешательстве смотрю на бутылку мёда, когда он встаёт между моих ног. Сердце бешено стучит.

— Эм, что ты делаешь? — спрашиваю я.

Он поднимает бутылку и выдавливает немного мёда на мою грудь.

— Решил, что сначала десерт, — ухмыляется он, опускаясь губами к липкому следу, который оставил на моей коже.

Я застываю, когда его язык начинает слизывать мёд, оставляя за собой горячие прикосновения, пока медленно ползёт вниз, к моему соску. Его рот продолжает свои игривые движения и на другой груди. Блядь, этот дьявольский язык. Моя голова запрокидывается назад, когда он опускается ещё ниже, а моё внимание фокусируется на пульсирующей точке между ног.

Я пытаюсь пошевелиться, но его руки прижимают мои к бёдрам. Он одаривает меня дьявольской улыбкой, и я хочу запустить пальцы в его волосы и подтолкнуть его ниже, чтобы удовлетворить нарастающее желание.

Без лишних слов, он делает шаг назад, а затем опускает губы прямо на мой клитор. Он без стеснения раздвигает мои ноги ещё шире, и его рот оказывается там, поглощая меня, и я стону от этого контакта. Блядь, этот коварный язык опасен. Одна рука оставляет моё бедро и скользит между моих ног, пока его палец не проникает внутрь меня.

— Ооо… — стону я, но он не останавливается. И я не хочу, чтобы он когда-либо останавливался. Я запускаю руку в его волосы, а его рот творит чудеса, и палец ритмично движется во мне. Он добавляет ещё один палец, и я чувствую себя наполненной и ошеломлённой одновременно. Он отпускает вторую мою руку, и теперь я кладу обе руки назад, принимая удовольствие, которое он мне даёт. Мне нужно держаться, сознательно избегая мысли о недавно испечённых печеньях, которые могут стать жертвами в этом процессе.

Блядь. Тепло из моего живота разливается по ногам, пока он сильно всасывает мой клитор. Доусон тянет и рвёт каждую нервную клетку, пробуждая самые тайные желания. Это намного больше, чем я могла ожидать от него. Это…

Моё дыхание становится прерывистым, и я нахмуриваюсь в замешательстве.

О, Боже.

— Вот она, — говорит он, когда я окончательно теряю контроль над собой, словно по его команде. Моё тело дрожит, когда я плыву по волнам чистого блаженства. Святое дерьмо. О, Боже.

— Хорошая девочка. Кончи для меня, — шепчет он, его тёплое дыхание обжигает мою кожу.

— О, Боже! — кричу я, мои руки остаются на месте, а тело напрягается, когда освобождение взрывается внутри меня, озаряя всё вокруг.