Праведный Иоанн Кронштадтский

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное[19]… Нищие духом – это смиренные. «Смирение, что может ему противиться, какая злоба его победит, какая сила пойдет против него? Когда остановишься перед преградой и задашь себе вопрос, как сломить ее – силой или смиренной любовью, – всегда отвечай себе: “Возьму смиренной любовью”,– и победишь!» – писал Иоанн Кронштадтский.

Необыкновенное, вышеестественное смирение – вот тайна личности отца Иоанна. Никогда и ничем он не возгордился, за то и была дана ему благодать преодолевать самые серьезные препятствия. Более всего он сокрушался об отсутствии в людях смирения.

Приняв сан, будучи из белого духовенства, кронштадтский батюшка любил и почитал монашество, называя его в своих дневниках «ангельским чином». Но особенно он был внимателен, любвеобилен и жертвенен по отношению к женскому монашеству. Отец Иоанн являлся благоукрасителем и благоустроителем многих женских монастырей, особенно Сурского в Архангельской епархии, Воронцовского в Псковской и Леушинского в Новгородской епархии. С почтенной старицей игуменьей Таисией, настоятельницей Леушинского монастыря, он переписывался в течение восемнадцати лет. Игуменья тридцать пять лет была духовной дочерью отца Иоанна и ничего без его благословения не предпринимала.

Леушинская обитель созидалась и понемногу устраивалась неусыпными трудами и заботами настоятельницы и сестер. Но, несмотря на все самоотверженные труды, они часто испытывали нужду, порой не было даже хлеба насущного. Чтобы монастырь имел пусть небольшой, но постоянный доход, игуменья Таисия решилась приобрести участок земли в Петербурге, дабы поставить на нем церковь или часовню. Заручившись благословением митрополита Санкт-Петербургского Исидора (Никольского), она стала искать в столице подходящее место, надеясь только на помощь Божию, – денег у сестер не было.

Игуменья Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря Таисия (Солопова)

С октября по декабрь все самые усердные поиски игуменьи были бесплодными: мест много, но одно – на безлюдной улице, другое имеет неподходящее соседство, третье – не по средствам. Игуменья Таисия пожаловалась на безуспешность поисков отцу Иоанну, на что пастырь ответил:

– Трудись, трудись, матушка, видно, надо еще поработать, ведь счастье прямо с неба-то не валится, надо усиленно искать. Господь не оставит – утешит.

В декабре она узнала о продаже небольшого места на Бассейной улице. Когда вошла во двор, поняла, что место самое подходящее. Хозяин земли И. Бобков просил за него девять тысяч рублей. Матушка Таисия, ничего не ответив, пошла к выходу. Хозяин окликнул, мол, что же вы, ничего не сказав, уходите, смеетесь что ли?

– До смеха ли, если у меня и девяти рублей не найдется, – ответила игуменья.

– Так зачем же вам место искать, если денег нет? – спросил хозяин.

– Место под церковь, а относительно средств я подумаю, у кого можно было бы спросить денег, – сказала матушка.

– Ну, так для церкви и цена другая будет. Кому ж не дорого, чтоб на месте его жительства храм Божий воздвигся? – ответил хозяин.

И Бобков запросил восемь тысяч. Игуменья попросила отсрочки на десять дней. В тот же день она пошла вечером на Балтийский вокзал, откуда отец Иоанн имел обыкновение возвращаться из Петербурга в Кронштадт.

Выслушав игуменью, место батюшка одобрил, сказал, что Сам Бог послал его, и дал в благословение на почин сборов двадцать копеек, пожелав, чтобы на них она приобрела двадцать сотен. На следующий день игуменья Таисия, отстояв литургию в Казанском соборе, пошла к знакомому купцу Д. В. Кононову, который тоже одобрил место, выдав две тысячи рублей – «двадцать сотен», по слову батюшки. После этого она стала ходить по всем знакомым благодетелям и в течение недели собрала шесть тысяч рублей, с которыми и направилась к Бобкову.

Тот уступил еще триста рублей на поминовение своих родных, а оставшиеся деньги обещал подождать.

Дело происходило в конце 1891 года, а к осени 1894 года подворье было воздвигнуто и освящено. Вся стоимость подворья равнялась восьмидесяти семи тысячам рублей, значительную часть составляли пожертвования отца Иоанна.

Все хлопоты по строительству, украшению, обустройству подворья надорвали крепкое здоровье игуменьи, и она опасно заболела. Врачи уже считали не дни, а часы ее жизни. Скорбели сестры, миряне, начальствующие лица. Отец Иоанн навещал болящую ежедневно, усердно молился об исцелении, утешал ее. Однажды, встретив у больной врача Печковскую, сказал ей: