Правящая тень

Имя на билете её порадовало и огорчило одновременно. Валерий Ямиров был популярен среди любителей классической музыки как на родине, так и заграницей. Лера хотела сходить на его концерт ещё в прошлом году, но не получилось по времени. И вот, наконец, у неё есть шанс послушать без сомнения, одного из лучших пианистов мира.

Только бы не встретиться с его сыном.

Она задумчиво сбрызнула шею духами и поглядела на себя в зеркало. Волосы убраны в "ракушку" и украшены серебристыми шпильками-листьями. В ушах — большие серёжки-кольца. Белое платье с золотистым ободом на шее, широким поясом и слегка асимметричным подолом. Босоножки на каблуке. Моль бледная, подвид: болезненная. Словно издеваясь, Аксель обнял её за талию и весело оскалился:

— Красавица!

Лера хлопнула его по руке. Хоть бы пару раз покашлял для вида, что ли!

А концерт удался на славу. Она выключилась из жизни на три часа, позволяя музыке привести себя в равновесие. Это всегда помогало. Мелодии то ускорялись, пугая резкими всполохами звука, то ослабляли хватку чем-нибудь мягким, лиричным, приносящим умиротворение и грусть. Лера очнулась, когда в проходах уже собралась очередь. Она запоздало выскочила и поспешила покинуть зал.

Вместе с билетом у неё был пропуск на фуршет в честь дня рождения музыканта. "Поздравлю, выражу благодарность за чудесный концерт и уйду" — решила Лера, проходя в нарядно украшенный зал. Вот здесь, судя по стоимости костюмов, действительно был королевский приём. Валерий Ямиров стоял рядом с женой, и смотрелись они странно. Высокий, улыбчивый брюнет, которому едва можно было дать пятьдесят, и низенькая круглая шатенка с цепким орлиным взором. Её шляпка с красной розой едва доставала мужу до груди. Даже удивительно, как с таким цербером Андрей не превратился в маменькиного сынка. Каждую подходящую к мужу женщину мадам одаривала взглядом надзирательницы из тюрьмы строго режима.

Андрей был очень похож на отца, и Лера поразилась тому, как могла не замечать эту схожесть. Хотя в том медведе, открывшем ей дверь два месяца назад, не было ничего, что намекало бы на известных родителей.

Она с улыбкой подошла к именнику, минуя фейс-контроль в лице его жены — к счастью, именно в этот момент её отвлекли организаторы. Хотя Лера готова была поклясться, что зуд между лопатками ей не привиделся. Ямиров-старший тоже воспользовался паузой — он игриво подмигнул Лере и взял её под локоть, рассказывая какую-то забавную историю, произошедшую в аэропорту. Узнав, что она тоже говорит по-русски, мужчина обрадовался ещё больше. Обычно такое внимание её напрягало, но если сын был мастером по очарованию, то отец уже считался ветераном дела. Она веселилась ровно до того момента, пока музыкант не воскликнул:

— Андрей! Андрей, иди сюда!

Удержаться и не поднять глаза Лера не смогла — пересилило любопытно. Строго говоря, она догадывалась, что Аксель не просто так затеял эту схему, но встречи с Андреем надеялась всё-таки избежать.

Охотник без преувеличения был хорош. Костюм ему шёл, сидел идеально и только подчёркивал ладное сложение тела. Лера оглядела его снизу вверх, от начищенных ботинок до непослушных чёрных вихров на затылке. Внизу живота сладко заныло, напоминая о том утре. Она прикусила губу, подавляя такие ненужные сейчас чувства.

Андрей подошёл стремительно, обдав тяжёлым ароматом туалетной воды. У Леры закружилась голова от столь резкого запаха. Зачем, называется, выливать на себя пол ведра парфюма?

— Осторожно, пап, мама близко, — ехидно хмыкнул он, но глаза оставались колючими. Лера невольно сглотнула.

Ямиров-старший медленно оглянулся, обнаружил яростный прищур жены и тихонько отпустил локоть Леры.

— Простите, я вынужден ненадолго покинуть вас. Андрей, надеюсь, ты не дашь прекрасной леди заскучать, — он несколько виновато улыбнулся Аллерин и быстро ретировался. Провернуть такой же трюк и незаметно исчезнуть не удалось — Охотник вцепился в её локоть, как схвативший жертву капкан. Пришлось сделать вид, что она просто переступила с ноги на ногу.

— У тебя такая ревнивая мама? — светским тоном осведомилась Лера. Андрей смерил её подозрительным взглядом.

— Это больше для профилактики, чем настоящая ревность, — снизошёл он до ответа, — как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем вчера, — рассеянно произнесла она и уже в голове додумала — но хуже, чем две минуты назад.

— То есть, тебя можно снова убивать?