Правила Барби (СИ)

Ее ладони накрыли мое лицо.

– Мейсон разбит, он был в отчаянии, он сильно винит себя в смерти Дэниела, – пролепетала она. Ее лицо исказилось от жалости, сочувствия и вины.

– И ты решила засунуть свой язык в его глотку, чтобы утешить?

– Нет! Это он поцеловал меня, но я не хотела этого.

– Конечно, – фыркнул я, обхватывая ее хрупкие запястья и убирая их от своего лица. – Я все не так понял, да?

– Мейсона съедает чувство вины, он страдает, он сделал это, потому что внутри медленно умирает. Ему нужен кто-то, кто поддержит его.

Я ухмыльнулся самой своей жестокой ухмылкой, наблюдая за тем, как ее лицо мрачнеет. Мейсону нужен кто-то, кто поддержит его. Я не хотел выглядеть самовлюбленным ублюдком, но что обо мне, мать вашу?

– Как скоро мой брат случайно трахнет тебя, потому что не сможет справиться с горем? – бросил я, совершенно забывая о том, что хотел быть мягче в этом вопросе. Но чувства, что я испытывал, медленно сжигали меня.

Ее глаза округлились, промелькнувшее в них возмущение едва не заставило меня рассмеяться вслух.

– Почему ты так говоришь? – тихо спросила она.

Я вздохнул и отошел от нее.

– Знаешь что? Должно быть, в этом есть и моя вина, ведь это я сказал тебе остаться, совершенно не спросив, чего хочешь ты сама. Ты ведь хотела свободы? – Это не было истерикой или каким-то другим дерьмом, я не пытался играть на ее чувствах и не манипулировал ею. Просто именно в этот момент я осознал, что все это время, я полагался на свои желания.

Я хотел отобрать ее у брата – я сделал это, я хотел получить ее по договору с Эвансом – я получил, я хотел наказать ее – наказал, захотел заполучить снова – заполучил. Потому что это я был эгоистичной сволочью. Я думал только о себе, совершенно забывая о том, что из нас двоих именно она всегда была скована реальностью и обстоятельствами. Смерть мамы и деспотичный папаша, обязанность с утра до ночи читать книжки по бизнесу и энергетике, курсы, занятия и прочее дерьмо, которым окружил Барбару ее отец. Ее отъезд, неспособность позаботиться о себе, ведь Оливер не научил ее, завещание и последний капкан на ее лодыжке – я. Это я всегда был эгоистом, а не она.

– И ты даешь мне свободу? – тихо спросила Эванс, и если бы в этот момент я не смотрел на ее губы, то и не услышал бы.

Я сжал зубы так сильно, что заболела челюсть. Я хотел, чтобы она чувствовала свободу рядом со мной, но пока она сама не сделает этот выбор, я бессилен.

Ну вот, снова эгоистичный мудак завладел моим сознанием, он просто не позволял мне ответить «да», поэтому я коротко кивнул.

– Можешь остаться в доме, можешь снять квартиру, отправиться к Отэм, к кому угодно, я больше не буду указывать тебе, что делать.

Она прикусила губу, хмуря тонкие брови. Беспокойство еще никогда не отражалось так ярко на симпатичном личике.

– Но наша свадьба через два дня! Уговор…

– И он в силе, я выполню каждое свое обещание, что дал тебе. Но я просто… Черт возьми, Барбара! Я, блять, понятия не имею что еще мне сделать, чтобы ты наконец начала воспринимать меня всерьез! – Меня переполняла ярость, и чтобы окончательно не сорваться, я развернулся и ушел в свой кабинет.

Глава 37

Барбара

Двадцать минут я расхаживала в коридоре так и не решаясь войти в его кабинет. С одной стороны, я чувствовала себя виноватой. Джефри застал меня целующейся с его младшим братом, а ведь у нас только все наладилось. Но с другой стороны, какого черта?!

Я не виновата во всем этом, Мейсон поцеловал меня, фактически, без моего согласия. Почему Фостер не верит мне? Почему он так взбешен и какого черта выгоняет меня?

Я была в ярости, оскорблена. Он готов закончить наши отношения из-за такой мелочи?

«Это не мелочь, Барбара», – нашептывало мне мое подсознание. И я слишком легко согласилась с ним. В прошлом я вспыхнула, словно поле сухой травы от искры, когда увидела руки Челси на его груди и решила, что они хотят поцеловаться.

Дерьмо!

Не желая больше впустую топтаться в коридоре, я ворвалась в его кабинет. Фостер сидел за столом, уставившись в ноутбук. Даже не дернулся, когда я вошла, и бровью не повел, что уж говорить о взгляде. От его равнодушия меня пробирало дрожью до самых костей. Ну, или всему виной мой мокрый халат, который неприятно лип к телу. Я была настолько обеспокоена, что даже не подумала переодеться и высушить волосы.

– И все? – спросила я, дергая плечами и складывая руки на груди. – Просто выставляешь меня после всего к чему мы пришли? Бросаешь из-за того, что твой брат коснулся закрытыми губами моих закрытых губ? – Даже мне стало не по себе от отчаяния, которым был наполнен мой голос. Я нервничала, ведь не просто хотела остаться в особняке, я хотела остаться с ним.

Фостер наконец взглянул на меня, и его взгляд был таким холодным, что легко мог заморозить целый океан. На его щеках заиграли желваки. Волны его ярости накрывали меня одна за другой, они были невидимы, но прекрасно ощутимы.