Правила Барби (СИ)

Она шла одна, ведь некому было сопроводить ее ко мне, не было отца или хорошего друга семьи, не было достойного родственника. И я пожалел бы эту девочку, если бы вовремя не заметил ее взгляд. Она не нуждалась в этой жалости, ведь как никогда прежде чувствовала в себе силу. Персиковые розы, зажатые в ее руках, заставили меня усмехнуться и вместе с тем напрячься: довольно странный выбор для розовой свадьбы. Она ведь ненавидит персиковый.

– Что здесь делает Лэмб? – недовольно, и так тихо, что услышать мог только я, спросил Дин.

– Она подруга моей невесты.

– Но ты не сказал, что она будет на вашей свадьбе.

– А ты не спрашивал, – усмехнулся я. – Может потому что после стольких лет надеялся увидеть ее? Нет, знал, что увидишь, именно поэтому ты решил прилететь на эту свадьбу, я прав? – Дин не ответил, самодовольно вскинул подбородок и окинул Отэм пренебрежительным взглядом, а затем и вовсе отвел его в сторону. Он хотел выглядеть холодным, но я-то знал, что на самом деле испытывает Дин, видя Лэмб. Я буду просто паршивым другом, если не скажу ему, что она получила должность в офисе прокурора в Чикаго, но с другой стороны, не буду же я вмешиваться в чужие отношения?

Барбара встала напротив меня и Рид начал церемонию. Я пропустил каждое слово, вылетевшее из его уст, потому что все мое внимание было сосредоточено на прекрасном личике Эванс. Семьдесят три веснушки никак не давали мне покоя. Мой взгляд опустился на искусанные губы, прошелся по изящной шее к скромному декольте платья. Я знал, что выгляжу как идиот с замершей на губах улыбкой, но ничего не мог поделать с этим, да и не хотел. Никто кроме нее в этом зале не имел для меня значения.

Но настроение Барбары сильно отличалось от моего, когда розовый туман рассеялся, мне удалось увидеть маленькие детали: она не улыбалась и в целом выглядела равнодушной ко всему. Ее брови были слегка нахмурены, никто бы не заметил, кроме меня. Но что не так? Неужели она все еще злится?

Проклятье!

– Вы можете обменяться своими клятвами… – услышал я голос Рида. Кажется, я пропустил всю его речь.

Каждый, сидящий в этом зале, обратил свой взор на нее, но она смотрела на меня. Глаза в глаза, и эти глаза не выглядели радостными, они даже безразличными не были, ее глаза излучали лишь грусть и печаль.

Ни черта не понимаю. Мы в соре, но она не выглядела такой расстроенной утром. Барбара расправила плечи и бегло оглядела зал, заполненный людьми. Улыбка так и не появилась на ее губах. А в глазах помимо печали и грусти разгоралось пламя ярости.

– Дорогой Джефри Фостер, я клянусь ненавидеть тебя весь год, что нас будет связывать брак, – уверенно начала она, заставляя зал зайтись в недоуменных шепотках. Но ее не смутило это, наоборот, Эванс будто бы питалась силой от каждого удивленного вздоха и взгляда. – Я клянусь никогда больше не заговорить с тобой, даже не посмотреть в твою сторону. Я клянусь, что получу свои деньги и исчезну из твоей жизни, и знаешь, что будет дальше?

Я сглотнул, едва сдерживаясь, чтобы не расстегнуть рубашку. Стало так чертовски жарко.

– Будешь ненавидеть меня до конца жизни? – спросил я.

– Я проживу каждый отведенный мне день в счастье и радости и ни разу даже не вспомню о тебе. Я не буду ненавидеть тебя, потому что ты даже моей ненависти не достоин.

Нет. Это не обида из-за завещания, дело в другом. Барбара о чем-то узнала, и это что-то расстроило ее настолько, что она решила вычеркнуть меня из своей жизни. Мейсон все же поймал ее и наплел чего-то? Подруги отговорили? А может, Дорис?

– Кто это был, Барбара? – Она покачала головой и сжала губы от досады. Всего на мгновение ее взгляд метнулся в сторону Дорис, и тогда я понял все без слов. – Кто? Моя мать? Что она сказала?

Шепот не смолкал, все это происходило на глазах десятков знакомых и друзей, как моих, так и ее, но мне было плевать. Я устал играть с ней в кошки-мышки.

– Действительно хочешь обсудить это сейчас? – спросила она, поправляя волосы.

– Да.

– Я нужна тебе только для того, чтобы получить компанию. Все это было на поверхности, но я никак не могла понять. Как и раньше, ты преследуешь свои цели, – на выдохе выпалила она, и эта печаль в ее голосе стоила мне сотни, нет, тысяч нервных клеток. Я был зол, главным образом на Дорис, ведь понял, что произошло. Моя мама перешла все границы, вообразив себе черти что, она пришла к Эванс и вывалила это на нее, наверняка извратив все до неузнаваемости.

– Это не так. Плевать я хотел на компанию!

– Значит, после нашей свадьбы ты не получишь кресло генерального директора и полный контроль над советом?

Именно так это и выглядело, но, черт побери, вся эта подготовка, свадьба и завещание – все это было сделано только ради нас с ней.

– Я знаю, как это выглядит, и после нашей свадьбы я действительно получу возможность встать во главе компании, но все это случится только по твоей воле.

Она горько усмехнулась и быстро заморгала, будто бы едва могла сдержать слезы.

– Можем мы уже закончить? – спросила она Рида.