Правила Барби (СИ)

В один из дней мне удалось узнать немного больше о Джемме. После смерти Дэниела особняк, доля в компании и часть денег отошли Джефри, Мейсон и Джемма тоже не были обделены, большая часть финансов Дэниела и некоторая недвижимость отошли им. Потеряв мужа, Джемма никак не могла смириться с горем и приняла решение покинуть Солт-Лейк-Сити, сейчас она проживала и работала в Чикаго.

Каждый день у своей двери я находила конверт с наличкой – деньги, заработанные за день. Там всегда было больше, чем изначально говорил Джефри. Но объяснить это было крайне просто – у Фостера столько денег, что он их даже не считал, не глядя клал в конверт. Но пока они вообще были, и Фостер не приближался ко мне, я не собиралась жаловаться.

Я искала в своем положении и плюсы, и огромным плюсом были лошади. После выполнения всей работы я брала Герцогиню и вместе мы уходили к озеру. Я садилась на старый пирс, и смотрела на воду, но больше не рисовала. Я решила отложить свою мечту до момента, пока у меня не появятся деньги. Возможно, я выгорела, а может быть, просто отчаялась.

В начале второй недели моего пребывания в поместье Фостеров, когда после работы я как раз готовилась к прогулке с Герцогиней по округе, в конюшне появился Фостер. Я пыталась игнорировать его, даже взгляда в его сторону не бросила, но он остановился в нескольких шагах от меня, привалился мускулистым плечом к дверце денника и принялся молчаливо пялиться на меня. Нечто странное кольнуло мои виски, ведь краем глаза я заметила, что Джефри одет в простые джинсы, футболку и спортивный жакет. С момента моего появления в городе, я еще не видела его в чем-то кроме строгих брюк и рубашек. И сейчас его внешний вид был виновником болезненной ностальгии захватившей мою грудь.

Перестань, Барбара.

Прошлое было ложью, Джефри в которого я когда-то влюбилась, не существовало, он был лишь фантазией.

Все то время, что я пыталась закрепить седло на лошади, он наблюдал, и это смущало меня. Отпечаток Эффекта Фостера никогда и не покидал меня.

– Как тебе работа? – спросил он, приближаясь ко мне и оказываясь позади меня как раз тогда, когда я затягивала подпругу. Я не ответила на этот издевательский вопрос и продолжила поправлять седло. Спазм сковал мои легкие, пока спиной я ощущала его присутствие, его тело было таким большим и сильным, что наверняка имело собственную орбиту, и эта орбита вторгалась в мое личное пространство.

Его крупные ладони вдруг скользнули мимо моей талии и накрыли мои руки. Его пальцы были длиннее, поэтому пока я держалась за ремешки на седле, Фостер затянул подпругу, а затем, когда я дернула головой, его губы случайно коснулись моего уха. Почему случайно? Потому что он отстранился от меня так быстро, словно на моем ухе росли острые шипы. Я замерла, чувствуя, как от этого маленького касания тысячи мурашек атакуют мою кожу, а в груди зарождается вихрь.

Что-то мне это напоминает, некий эпизод из моего прошлого. Тогда я взорвалась, не смогла сдержаться, но теперь Фостер получит минимум моих эмоций, потому что я не чувствую к нему ничего кроме глухой ненависти.

– Время идет, а ты все так же дерьмово обращаешься со своим седлом, – донесся его равнодушный голос.

Я принялась заплетать Герцогине косички, предпочитая игнорировать Джефри.

–Не стоит благодарности, – через некоторое время сказал он, очевидно рассчитывая на то, что я рвану сильнее Йеллоустонского вулкана. Фостер не учитывал один важный факт, если и я взорвусь, то как и Йеллоустон могу легко оставить после себя пепелище. А пока мне удавалось сдерживать дьявольский огонь внутри.

– Не разговариваешь со мной? – спросил он, и ставлю свои туфельки от «Бальман» из прошлой коллекции, что на секунду я уловила в этом тоне нотки отчаяния.

– Да я едва твое присутствие выношу, какие могут быть разговоры? – фыркнула я, оборачиваясь к нему.

Зеленые глаза обогнули мои завязанные в пучок волосы, спустились к губам и скромному декольте тренировочному поло на молнии, а затем вдруг резко вернулись на мое лицо. Между его бровей пролегла морщина, которая едва не разделила его лицо на две половины, и, оторвавшись от стены, Фостер сделал несколько шагов ко мне. Почувствовав неладное, я хотела коснуться лица – ну, не знаю, вдруг на мне сидела муха – но он перехватил мое запястье, а другой рукой коснулся моего носа: подушечка его пальца мягко прошлась от переносицы до кончика. Он делал так и в прошлом, но я никогда не предавала этому значения. Сейчас, однако, прикосновения были немного другими, он не надавливал, обращался осторожно, но мне казалось, будто он ощупывает мой нос.

Мои глаза собрались на переносице, пока я в смятении наблюдала за его действиями. Может у него поехала крыша? Смогу я использовать это в суде?

– Твой нос изменился.

Как он вообще это заметил?

– Сделала ринопластику первым делом как перебралась в Нью-Йорк, – честно призналась я. У меня была маленькая горбинка, от которой я всегда мечтала избавиться, и теперь моя внешность была идеальна по моим собственным меркам.