Правила Барби (СИ)

– Лимон и мята, и еще сироп…, – она перечисляла ингредиенты, закладывая их в стакан, но доделать свой коктейль не успела. Бесцеремонно схватив ее за локоть, я затащил Барбару в соседнее помещение – винный погреб, чтобы вошедшие люди не смогли увидеть нас. Здесь было темнее, вдоль стен располагались многочисленные стеллажи с винами и виски.

Припечатав Барби к деревянной стене, я навалился на нее всем телом, не оставляя ей шанса на побег. Не знаю, чего мне хотелось сильнее, придушить ее или… О, нет, я хорошо понимал, чего хочу, и она должно быть тоже ощущала это, ведь наверняка чувствовала мой член, упирающийся в ее бедро. Это напряжение возникло между нами сразу, как Эванс появилась в моем доме, я хотел отрицать его, я хотел бы списать все на ненависть и обиду, но подобная тактика была провальной с самого начала. Мне удалось погасить его лишь раз и ровно на секунду, когда мы переспали с ней в той маленькой комнате с зеркалом, но уже на второй секунде, когда я ушел из той комнаты, я задохнулся от недостатка Барбары Эванс. Вот чем это было, раньше я задыхался, когда чувствовал ее запах рядом, теперь я задыхался, когда не ощущал его, когда рядом не было ее.

– Что ты себе позволяешь, Фостер?! – разразилась она, наставляя на меня металлический мадлер20 розового оттенка.

– У-у, забьешь меня им до смерти?

– Да, если ты не уберешь свою руку… – Я вырвал из ее рук мадлер и резко развернул хрупкое тело, прижимаясь к ее спине и впечатывая Барби грудью в стену. Запах ее кожи смешался с запахом дерева, и от этого невероятного коктейля закружилась моя голова, перед глазами возникли картинки наших встреч на старом пирсе, ее плавкое тело и сладкие стоны.

– Послушай меня, я не буду повторять дважды. Тебе не стоит поощрять похотливых ублюдков вроде Кита Роджерса и Дика21 Картера, пока они думают лишь о том, как скинуть с тебя это платье.

– Он Даг, и скажи мне, Джефри, почему это я должна слушать тебя, м? Разве тебе интересна моя персона? – В ее голосе плескался яд, она наслаждалась тем, что теперь мои же собственные слова вызывали во мне чувство вины, она видела это в моих глазах, слышала в моем голосе и чувствовала на каком-то совершенно невидимом уровне. Она никогда не сделает это первой, она ни в чем не признается, Барбара может продолжать эту игру вечность.

Мое горло будто сжали колючей проволокой, эту тяжесть невозможно было больше выносить. Между тем, чтобы продолжить игру или сдаться, я выбрал то, чего хотел с того самого дня, когда Эванс появилась на пороге моего дома. И хочу сказать, что поражение еще никогда не ощущалось слаще.

Я потерся носом о ее теплое покрасневшее плечо, втягивая воздух так, словно этот вдох был моим последним. Она пахла солнцем, она пахла страстью, она пахла моей жизнью.

– Что ты, блять, хочешь услышать? Что мне не все равно? Что у меня есть к тебе чувства? Что я думаю о тебе каждую свободную минуту, а каждую несвободную минуту пытаюсь отогнать мысли о тебе, чтобы хоть ненадолго заняться работой? – Я поднялся маленькими поцелуями по ее плечу и прижался губами к шее, чувствуя, как ее тело охватывает дрожь, а дыхание становится глубже и резче. Рукой я обвил тонкую талию, прижимая Эванс к себе так сильно, что легко мог сдавить все ее органы.

– Что хочу снять на видео твою улыбку и просматривать эту запись часами? – Она сжала руки в кулаки, опираясь на деревянные панели и вдруг всхлипнула. Я мгновенно прижался губами к ее раскрасневшейся щеке. – Что мечтаю пройтись по каждому сантиметру твоего тела губами, а потом снова и снова, пока твоя кожа не онемеет от моих поцелуев? Что все эти годы я не мог оставить тебя, оставить нас и жить дальше? Что в своей голове сотни раз рисовал иные сценарии наших отношений, где я не совершаю ошибку, и мы не расстаемся? – Мои губы коснулись ее уха, и я перешел на шепот. – Что ты хочешь услышать, моя дорогая Барби? Что ты единственная девушка, ради которой я поставил бы весь мир на колени?

– Но ты, ты… – Она никак не могла связно высказать то, что хотела. Ее слова прерывались всхлипами, по щекам текли слезы. Она зажмурилась и тихо плакала, пока я обнимал ее.

– Да, Барбара, я так сильно погряз в этом, что стал одержим твоим запахом, взглядом твоих глаз и твоим смехом, – признался я, собирая губами каждую слезинку с ее щеки.

– Я боялась признаться самой себе, но я ждала тебя, я думала, ты приедешь за мной, я надеялась, что ты найдешь меня, Джефри. Но ты не приехал. Лучше бы ты вообще никогда не замечал меня, лучше бы ты никогда не пытался заговорить со мной, лучше бы я не знала тебя!

Я усмехнулся после ее слов. Не замечать ее?

Да куда проще было не замечать сотен людей вокруг нее, и если бы на их головах были навешаны огромные красные мишени, то я все равно пялился бы на ее розовый ободок.

– Из-за тебя я больше не завожу отношений, из-за тебя я больше не доверяю мужчинам, из-за тебя… мне страшно, – повержено выдала она. – Вы разрушили мой мир вместе с Дорис. Ты сломал меня, Джефри, и даже не попытался починить.