Правила бессмысленного финансового поведения

И, наконец, Она. Внебрачное дитя всех дач двадцатого века. На шести сотках. Великая Дача – сарайчик, домик, сараюшка, любовница народа. Не на куриных лапах, но с холодильником внутри, с прекрасным лежаком, с терраской для возлияний. Какие консервы там вырастали! Какие заросли, чтобы солить, варить, закатывать, завинчивать и закручивать, чтобы шкафы забеременели!

Шесть соток? Нет, верх кормежки, верх летних воскресений, верх комарья, верх дружества, ибо жил и паял там банки большой завод, все те, кому раздали шесть – соток – земли – в – ближайшем – Подмосковье – профкомом – как дар – поощрительный, – как дар – окормляющий, – как дар – выделяющий из всех!

Сарайчиков были миллионы. И кормили они нешуточно. Они – и еще кусочки земли у деревенских домов. В восьмидесятых, в разгар красной экономики, когда исчезли даже будки с сапожниками, 45 % картошки собирали частники[86]. Не колхозы, не филологи, не студиозы и даже не взмокшие доценты, а – просто частники. Как же помним! Холодноватый сентябрьский денек, ожидание – труда собачьего, но праведного. Соседская лошадь, глупая, взламывающая плугом землю. Семья с соседями на грядках, как воробьи. Вытравить из земли корни, обсыпанные гранатами. Ссыпать, как тушки, в ведра, в мешки. Разделить – кого на костер, кого в подвал, кого – в яму. Дать подвалу проглотить. И на плечо к самогону – губастому, перченому, со снежным салом наперерез – о, счастье есть!

Богоданная смородина? Штрифель? Вишня, чтобы валяться под ней бесконечно? Где взять? Когда ты ешь пепин шафран, можно визжать! В 1980-х годах больше 50 % ягод (сладчайших), фруктов (нежнейших), овощей (величественные тыквы, достойные пера) собирались частным образом. На шести сотках или на малых остатках земли, оставшейся от коллективизации.

Сверхдержава прокормить не смогла. 7 миллионов семей в 1986 году были в «коллективных садах» (СССР). Почти 6 миллионов – в «коллективных огородах». У 75 % участок в среднем – не больше пяти соток. В садах – по статистике – собирали по 100 с лишним килограммов фруктов и ягод в год, больше 200 килограммов картошки, больше 100 килограммов овощей. И если вам хотелось испить козьего молока, то нужно было идти к бабушкам, потому что 80 % коз было у них. В деревенских домах была пятая часть коров и овец. И мясо от своей свиньи – тоже пятая часть.

А теперь другие времена. Но дачи живы, живы. И снова – зеркало, и снова – иерархия. Вверху – непроницаемые особняки. Не дачи, а дворцы. Зелено-серые заборы угрожающи и кратно выше, чем двадцать лет назад. Они размножились, как крапива, и застилают небо. Там что-нибудь растет? Бывает и такое.

А дачки-подачки? Писательству – капут? Академиков – на собственное попечение? Они тихо вымирают, хотя всё еще смотрят на старые сосны. И за них идет война: кому достанутся, когда помре.

Большой приплод домов на сотках до двадцати. Там – средний класс, там те, кому гараж на две машины в самый раз. Только в 2016 г. построено больше 250 тыс. частных домов, средняя площадь – 130 квадратных метров[87]. Строй больше, строй из того, что хочешь, окнами вверх, вниз, с баней, с шашлычницей, с хозяйством для прислуги. Строй сауны, строй книжные шкафы в два этажа, бильярдные, курительницы и даже теплые места, чтобы у камина или даже у трех каминов – возлежать.

Там тоже всё растет. Там исполняются мечты – развести, скрестить, накрыть парником и вырастить. Иметь свой виноград. Вырыть пруд. Иметь вишенную кипень ранней весной. Эти дачи, эти дома окружают Москву, Петербург и города-миллионники, как розовая пелена. Красные и серые крыши, парники, сирень. Им – быть, им – расширяться.

Но это только часть жизни. Вся жизнь там, где семей – миллионы. Там, где выдержать только на зарплате невозможно. Для очень многих 4–5 тысяч рублей – это очень большие деньги. Именно там – Дачи с большой буквы, дачи – кормилицы. Без них прожить нельзя. Во всех регинах России обычная, повсеместная «модель жизни» у большинства семей – денег мало, докармливаемся на собственных огородах и в «тени».

А где они, эти огороды? Пока еще есть бабушкины дома в деревнях, хотя время их стирает. В России в 1959 году было около 300 тысяч сельских поселений, сегодня – чуть больше 150 тысяч. В них 38 млн. человек. Они – не дачники, они – кормильцы, они там живут. И всё больше пустых, разломленных домов. Мы в детстве в них ездили, мы были в них на даче. Но их всё больше нет.

Где еще есть дачи? Да везде! Миллионы сарайчиков, по шести соток – были, есть и будут. Рассыпаны, как бисер, где-то подросли вторыми этажами, но живы и плодоносят.

В 2017 году 35 % аграрной продукции России создали «хозяйства населения» (и те, что на шести сотках, и деревенские дома, и те, кто балуется в коттеджах)[88].

В 2017 году 35 % аграрной продукции России создали «хозяйства населения» (и те, что на шести сотках, и деревенские дома, и те, кто балуется в коттеджах). Как будто в советские времена.