Правила большой игры

– Ты чего? – злобно спросил его Сутулый.

– Сам знаешь чего.

Вскоре они выехали на окраину города. Поплутав в темных переулках, джип остановился возле автомобильной свалки. Из темноты мигнули фары.

– Приехали, выходи! – сказал Пирелли и, вы бравшись первым, помог сойти связанному Барнаби. – А Ты побудь в машине, – посоветовал он Сутулому, который тоже хотел выйти.

Сидевший на переднем сиденье Пепе негромко хохотнул.

«Его я обязательно убью», – пообещал себе Сутулый.

К джипу подошли пятеро крепких парней в масках и с автоматами в руках.

«Артисты», – усмехнулся Сутулый. Двое взяли Рона под руки и повели в темноту – туда, откуда мигали фарами.

– Порядок, – сказал Пирелли, снова забираясь в джип, и, повернувшись к Сутулому, добавил:

– Вот теперь мы поедем в «Марино-палас»…

Мотор завелся, водитель начал разворачивать машину.

– Что это за люди? – не удержался от вопроса Сутулый.

– Не бойся, ничего с твоим пленником не случится.

– Я не за него боюсь…

– А за кого? – удивился Пирелли.

– За них.

Слова Сутулого вызвали всеобщий смех – теперь его снова ни во что не ставили.

47

Поддерживая Рона под руки, его протащили по темной лестнице, провели через какую-то дверь и, наконец, зажгли свет.

Пленник сощурился, а когда глаза привыкли, начал осматриваться. Это оказалась небольшая квартирка с выцветшими обоями, довольно опрятная.

Охранники сняли маски, потом один из них достал наручники – настоящие, из легированной стали и, развязав стянутые ремнем руки пленника, заковал их в стальные браслеты, на этот раз спереди.

– Братцы, этот ремень из моих штанов, хотелось бы как-то его назад приспособить, а то они мне великоваты.

– Так походишь, – ответили ему.

– Ладно тебе, Дольф, заправь ему ремень, а то еще запнется о штаны и пробьет себе голову. Калахер сказал, этот придурок стоит кучу денег.

Тот, кого назвали Дольфом, недовольно скривился, но выполнил приказ старшего и даже поинтересовался, не туго ли застегнул ремень. Рон поблагодарил и сказал, что в самый раз.

– Можешь сесть на диван или в кресло, – добавил старший. – Если понадобится в сортир – скажи, мы тебя отведем. Пожрать-попить тоже найдется, на этот счет никаких ограничений.

– Бабы только для тебя не припасли, – усмехнулся

Дольф, однако глаза его смотрели настороженно.

Когда двое охранников покинули квартиру, а главный отлучился на кухню, Дольф сел напротив Рона и заговорил:

– Ты, говорят, очень крутой, да?

– Я бы так не сказал.

– Да? А чего же нас предупредили, чтобы были с тобой поосторожнее?

– Мне об этом ничего неизвестно.

– Ну-ну.

Дольф откинулся на спинку стула, положил автомат на колени и принялся молча сверлить пленника взглядом.

– А дружка-то твоего, того, грохнули. – Дольф хохотнул. – Теперь его на дне прудовые черви жрут.

– Его тело кто-нибудь видел? – спросил Рон.

– Не знаю.

– Значит, Джек жив.

– А если жив, то что?

– Он будет меня искать. – Рон вздохнул. – Джек добрый парень, но, если его разозлить, он бывает жестким.

В комнату вошел главный.

– Слышь, Бенито, он нас запугивает.

Бенито посмотрел на пленника, сел на диван у противоположной стены и сказал:

– Ты бы лучше не доставлял нам хлопот, парень, а то придется ломать тебе ноги, а я это ужас как не люблю делать.

– А я люблю, – заметил Дольф и, поднявшись, принялся расхаживать по комнате, ненадолго останавливаясь то возле наглухо зашторенного окна, то у книжной полки. Впрочем, ни одна книга его так и не заинтересовала.

– Я пойду, отолью, – сказал он наконец и вышел.

Рон и Бенито остались вдвоем. Охранник пристально смотрел на Рона, будто собираясь о чем-то его спросить.

– Скучно тут у вас.

– А ты чего – в отпуске? – без тени улыбки поинтересовался Бенито и положил большие руки на автомат.

– Ну, не на работе – это точно.

– В шахматы не играю, но можно в карты сгонять.

Я «триню» очень уважаю, а ты?

– Можно и в «триню». Только сначала я бы чего-нибудь поел.

– Это можно. Сейчас Дольф придет, и пойдем на кухню.

Так вы только вдвоем меня водить будете?

– Только вдвоем. Про тебя плохое говорили.

– Кто?

Бенито помолчал, видимо прикидывая, что можно говорить пленнику, а чего нельзя.

– Тот, второй, пацо.

– Пацо?

– Это местные так чужих называют. Все, кто в семье, это свои – сантьярдо, а если наемники, вроде нас, – пацо.

– Вы, значит, наемничаете?

– Здесь хорошо платят.

– Может, и мне на работу попроситься? – усмехнулся Рон.

– Это зависит от того, что выйдет с твоим делом.

Если тебя прикопают, никакой работы не будет.

– Не будет, – вздохнул Рон.

Из туалета вышел Дольф.

– Я посмотрел, какая тут ванна, – заметил он.

– И что? – с любопытством спросил Рон.

– Глубокая, парень. Очень удобно играть в «по плавок». Знаешь, что это такое?

– Нет, – покачал головой Рон, хотя и догадывался.

– Это когда клиента опускают башкой в воду и держат, пока он захлебываться не начнет. Потом вытаскивают, чтобы очухался, и все по новой… Некоторым очень нравится.

Дольф радостно заржал.

Бенито смотрел на него не мигая, потом, как будто очнувшись, сказал:

– Он жрать хочет.

– Я тоже.

– Веди его на кухню.