Правила борьбы

– Небольшая подсказка, – сказал он с усмешкой, – его положено взять в рот. Пальцы у тебя, конечно, теплые, но язык, думаю, потеплее будет.

– Знаю я, не сбивай, – шикнул Кастер без обиды. – Я вообще-то такие большие члены еще не сосал.

От такой откровенности Виту даже сам смутился, переставая дурачиться. Он коснулся волос Кастера и улыбнулся.

– Ты можешь этого не делать, – сказал он прямо.

– Э, не! Я обещал…

– Да похер же.

Кастер посмотрел на него зло, так, словно был готов топнуть ногой и стать в позу, если бы только не стоял на коленях.

– Я хочу это сделать! – сказал он строго и, не дожидаясь ответа, внезапно взял член в рот целиком, буквально касаясь губами паха, где уже появились колючие светлые волоски.

– Твою мать, – выдохнул Виту от неожиданности и даже за стену попытался схватиться.

Глубокие минеты в его жизни тоже были, да и по собственной глотке он знал, что можно и не такой член взять целиком, если уметь, но умений от Кастера он совсем не ожидал, а тот не только не давал ему опомниться. Он закрывал глаза, выпускал член, старательно облизывая его языком, медленно, будто пробуя как конфету, а потом снова резко заглатывал, срывая ошеломленный вздох.

Виту даже не пытался им управлять или дразнить, цепляться в его волосы или что-то комментировать. Это неожиданно оказалось слишком резко, слишком хорошо, а еще неудобно. Это все смущало, и он просто закрыл глаза руками, чувствуя как все в нем горит. Глупый мальчишка, которого так забавно было дразнить, будто знал все о его теле. Он выбирал темп, которого хотелось, замирал и проводил языком там, где больше всего бегали мурашки, и выпускал член, только для того чтобы провести языком по мошонке, заставляя снова ругаться.

– Твою ж мать, – вместо стонов вырывалось у Виту.

– Это значит, что я сдал?

– Не отвлекайся, – ответил ему на это Виту, даже не пытаясь скрыть, что у него сбито дыхание и говорить нормально он просто не в состоянии.

– Тогда смотри на меня, – буквально потребовал Кастер.

– Ну, бля, – простонал Виту, отводя руки в сторону, и действительно посмотрел на Кастера.

У него на щеках был такой румянец, что у Кастера у самого все задрожало. Он с еще большей жадностью набросился на член, обхватывая его губами.

Виту только выдыхал, наклонялся вперед, не понимая зачем и почти не дыша, закрывал снова глаза, потому что этот ошеломительный шторм ощущений именно так хотелось принять. Он не пытался сдержаться. Зачем вообще сдерживаться, когда член загоняют глубоко в глотку, ласкают языком и жесткими губами, перебирают яйца пальцами и, кажется, празднуют заслуженную победу.

Кастер даже не спрашивал сдал ли он, облизывая губы и сглатывая сперму. Он просто дергал с Виту штаны вниз и резко разворачивал его к себе спиной, а тот охотно упирался руками в стену и отставлял зад.

– Можешь даже не заморачиваться, просто выеби меня, – говорил он, но Кастер медлил, осторожно прикасаясь к ягодицам – уже не столько синим, сколько зеленым и местами желтым. В синем свете все это выглядело совсем не возбуждающе.

– Знаешь, наверно…

– Заткнись! – буквально приказал ему Витур, резко оборачиваясь и хватая его за руку. – Я люблю трахаться. С битой жопой, с порезанной мордой, со сломанными ребрами, я люблю трахаться и не хочу, чтобы ты сдерживался, если я говорю «трахай», или что – не так уж ты меня и хочешь?

– Да вообще не хочу, – фыркнул Кастер, расстегивая штаны и показывая на все готовый член.

– Ну вот и примени его по назначению, – хмыкнул Виту, снова отворачиваясь к стене.

Он был готов к тому, что его протаранят насухую, он даже этого хотел. Тогда все стало бы на свои места и это чувство нереальности оборвалось бы, но Кастер сплевывал на руку и проводил слюнявыми пальцами между ягодиц, гладя поясницу.

– Говнюк, – сквозь зубы шипел Виту, а Кастер набирался смелости, чувствуя, как тело под его руками реагирует не болезненно, а жадно. Он облизывал пальцы и по одному погружал их в податливый зад.

Виту действительно не сжимался. Он умел расслабляться и пускать в себя и пальцы, и член, а теперь почти ругался, чувствуя, как какой-то мальчишка гладит его изнутри. Если бы тело так не реагировало, он бы не злился, а его буквально трясло от нетерпения.

– Так хочешь? – спрашивал Кастер, гладя едва ощутимо его по отметинам на заднице.

– Пиздец, – честно сказал Виту. – Такого еще не было.

– У меня тоже, – признавался Кастер и все же загонял в него член, прижимая к стене и кусая в шею, чтобы самому не стонать.

Виту же зажимал себе рот руками, выгибал спину, а потом забивал на все и стонал, чувствуя член глубоко внутри, обжигающие шлепки и укусы.

Меньше всего на свете он ждал, что ему может быть так хорошо без боли, грубости и силы, с теплом не только в причинных местах, но и в груди, с румянцем стыдливым на лице.

Он даже оборачивался и просил:

– Поцелуй меня…

Кастер не спорил, забывая о собственных обещаниях. Просто он старался первый миг не углублять поцелуй, но уже через миг буквально воевал языком за право трахнуть чей-то рот, раз уж член в него пока нельзя засунуть.