Правила борьбы

Виту не бросал ему вызов, не пытался ластиться, а просто смотрел на него с едва уловимой улыбкой.

– Нет, пощады не будет, – сказал он, но не стал уже набрасываться, а неспешно, явно смакуя, взял член в рот.

Облизав головку, он только теперь языком обнажил ее всю, сдвигая крайнюю плоть и улавливая языком привкус смазки. Он ему нравился – терпкий, чуть пощипывающий язык и без солоноватого привкуса – в самый раз для долгих, неспешных минетов. Сейчас Виту хотелось, чтобы он был именно таким. Закрывая глаза, он медленно смаковал и момент, и вкус, и реакции Кастера, вырисовывал языком узоры, сжимал его губами на разных уровнях и посасывал, наслаждаясь тихими стонами.

Кастер цеплялся за его волосы и болезненно натягивал их на затылке, но это только еще больше волновало, будоражило, заставляя пьянеть от тягучего удовольствия.

– Боже, – вырвалось у Кастера, когда он уже едва ли мог терпеть.

Запрокинув голову, он отпустил Виту, чтобы зажать себе рот. Ему очень хотелось ускорить процесс, протаранить глотку членом и в то же время хотелось растянуть удовольствие, поймать момент и насладиться им, даже если это будет слишком мучительно.

Только Виту все понимал и ускорялся сам, набирал темп, не меняя свою игру, не открывая глаз и не думая о собственном удовольствии. Он даже не чувствовал возбуждения, когда заглатывал член в последний раз. Было только совершенно туманное, пьяное удовольствие, охватывающее все тело.

Он сглатывал сперму. Отпускал член и просто садился на камни, чтобы посмотреть на Кастера, едва не прокусившего себе руку, пытаясь сдержаться.

– Поверь мне, – сказал Виту, ловя его затуманенный от оргазма взгляд. – Это действительно был не профессор, не развратник и не шлюха.

Он неспешно облизывал губы, понимая, что Кастер не в состоянии сейчас что-то связно говорить, усмехался и вставал на ноги.

– Все, надевай штаны и вези меня в пустыню трахаться, – скомандовал он, возвращаясь в машину.

– Ага, – глухо ответил Кастер, надел штаны, обулся, сел за руль, но вцепился в него, как в поручень, словно мог упасть.

– Эй, ты чего?

– Бля-я-я, – простонал Кастер. – Я понимаю, что сейчас твоя очередь, но… но я…

– Что? – перебил его Виту. – Какая еще очередь? Почему я не знаю?

– Да как какая? – дернулся Кастер. – Меня трахать, какая еще?

– Ты что, совсем больной? – спросил Виту. – Хотя, черт тебя дери, спасибо, что не жребий.

Он отвернулся, скривился, скрестил руки у груди и закатил глаза, словно не собирался разговаривать с Кастером больше никогда, а сам при этом продолжал ворчать.

– Сегодня твоя палочка короче, будем считать, что и член недостаточно длинный, чтобы совать кому-то в зад…

Кастер молчал. Он смотрел на руль, сжимал челюсть и тоже ничего не понимал.

– Вот как? Скажи мне, как ты до этого додумался?

– Но ты сам тогда сказал, что согласишься, только если на этот раз я подставлю задницу, – жалобно простонал Кастер, – а потом еще говорил, что важно быть на равных, а на равных – это ведь когда поровну.

Он посмотрел на Виту, как настоящий мальчишка – нашкодивший, запутавшийся и нуждающийся в спасении.

– На равных – это когда оба ловят кайф, – ответил Виту, глядя ему в глаза. – Когда они творят то, что им хочется, а не считают кто и сколько раз кому присунул.

Кастер так и смотрел на него жалобно и виновато. Злиться на него не получалось. Ну мальчишка, ну дурной, хотел как лучше, а как всегда перемудрил, злиться на него за это было просто невозможно.

– Я люблю трахаться, – в очередной раз сказал Виту, проводя рукой по его лицу. – Я люблю чувствовать задницей член. Мое тело к этому привыкло, и меня совершенно не парит, что ты хочешь меня трахнуть, наоборот, я хочу, чтобы ты меня трахнул. При этом иногда я тоже хочу кого-то насадить на член, и тут уже или подставляй свой зад, или смирись, что я сделаю это с кем-то другим.

– Справедливо, – прошептал Кастер. – Только не надо ни с кем другим. Я очень даже не против твоего члена в заднице, но сегодня, прямо сейчас я пиздец, как хочу тебя трахнуть. Ни о чем другом думать не мог с тех пор, как ты у Ястребов выпрыгнул из штанов, там бы тебя нагнул и трахнул.

– Ну так вези меня уже в песок, – ответил ему Виту, глядя в глаза, но не дал завести машину, а поцеловал, жадно впившись в нижнюю губу и медленно со смаком ее отпустив. – Очень хочу, чтобы ты меня отжарил на горячем песке, не думая про всякую фигню.

– Договорились, – сказал Кастер и усмехнулся так задорно, будто его позвали поиграть в веселую игру.

Больше он не сомневался, разгоняя машину, выскакивая из тоннеля, и, маякнув Вильхару, что все в порядке, погнал машину вдоль скал к вулканьему килю – почему-то ему хотелось, чтобы над ними была эта огромная скалистая вершина: острая, как их чувства.

Говорить у них не получалось. Не хотели оба. Остановив машину, Кастер просто схватил Виту, закинул себе на плечо, а потом швырнул на горячий песок, наваливаясь сверху и жадно целуя.