Правила бунтаря и застенчивой девушки (ЛП)

Покалывание щекочет мою кожу, и я бесконтрольно дрожу. В последний раз, когда я так себя вела, мы закончили поцелуем.

Я нервно поглядываю на заднюю дверь, чувствуя себя, словно должна нестись к машине. Через дверное окно я вижу Титзи, смеющуюся над чем–то с толстошеим чуваком. Я вспоминаю, что она сказала обо мне и хмурюсь.

– Я не знаю, почему ты говоришь мне это, – бормочу я. – Я знаю, что не твой тип.

– Эй, – он поворачивает меня за плечи, заставляя посмотреть на него. – Ты в десять раз красивее, чем Титзи. Ты в десять раз красивее, чем каждая девушка в моем доме. В Риджфилде. В Америке. В мире. Во всей Вселенной и за ее пределами.

«Красивее» – не совсем то, что я имею в виду, но я выдавливаю крошечную улыбку.

– Ты зашел слишком далеко с «и за ее пределами». Вплоть до этого, все было про меня.

Он хмурится, выглядя немного грустным и очень не похожим на Бека. Обычно он всегда улыбается, пока его отец не ведет себя, как член.

– Ты в порядке? Ты, похоже, внезапно загрустил.

– Я в порядке. Это просто то... – он неожиданно сплетает свои пальцы с моими и тянет меня вниз по крыльцу и через задний двор. – Ну же. Я обещал тебе веселую ночь, а порчу ее своей депрессией.

Я хочу его спросить, почему он вдруг ушел от радуги и солнца к угнетающим дождливым облакам, но отвлекаюсь, когда он отпускает мою руку и перескакивает через забор.

– Куда мы опять идем? – спрашиваю я, когда перелезаю через забор, и приземляюсь на поле рядом с ним.

Он бросает взгляд вверх на сверкающие звезды и луну. Затем подцепляет мою руку, и мы удаляемся по полю.

– Я еще не уверен. Куда–нибудь в тихое место... где мы сможем поговорить и понаблюдать за затмением без вмешательства.

Я оглядываюсь назад на его двухэтажный дом. Огни похожи на светлячков, сверкающих в темноте, а музыка – не что иное, как журчание. Покой. Я чувствую себя такой спокойной прямо сейчас, что–то, чего я не ожидала, что произойдет сегодня вечером. Может быть, когда–нибудь.

– Что насчет Ари, Луны и Грея? – я возвращаю свое внимание к Беку. – Может быть, нам стоит написать им, чтобы узнать, захотят ли они прийти сюда. Ари интересуется астрономией. Возможно, захочет увидеть это.

– Ари уже знает о затмении, – отвечает он, глядя на небо. – Именно он сказал мне об этом.

– Окей, – смотрю на небо, улыбаясь, когда звезды танцуют по кругу. Потом я смотрю на Бека и вспоминаю, что случилось в прошлый раз, когда мы бродили наедине на вечеринке. – Тем не менее, может нам стоит ему написать, чтобы узнать, хочет ли он прийти сюда. Вид – удивительный. Ему бы понравился.

– Это выглядит так же везде, – он бросает взгляд через плечо на меня. – Я хочу некоторое время потусоваться только с тобой, хорошо?

Нервы бьют ключом внутри меня, когда я думаю о последнем разе, когда мы с Беком так тусовались. Его губы касались моих, легкое касание, которое сделало меня абсолютно, блаженно счастливой и вселило совершенный ужас. На следующий день после этого, я решила ограничить наше совместное время, чтобы прекратить так сильно полагаться на него, чтобы это не привело к  моему разбитому сердцу.

И вот мы снова тут. Наедине. Вместе.

Все всегда возвращается к нему. Почему это происходит?

Несмотря на мое опасение, я позволяю ему вести себя через поросшее травой поле, точка нашего назначения не известна. Зная Бека, мы могли бы оказаться где угодно. В Вегасе. В Мексике. Быть заблокированными в закрытом театре в течение всей ночи, что да, действительно  один раз произошло, и было так весело, как и кажется.

– Где твоя голова, Виллс? –  спрашивает Бек, усиливая свою хватку на моей руке.

– Я просто думала о разных вещах, – о тебе. О нас.

– О каких вещах? – он идет глубже в поле, а я без раздумий следую за ним. – Ты же не беспокоишься о деньгах, школе и всяком дерьма, да? Я тебе уже сказал, что сегодня вечером тебе не позволено этого делать, – он поворачивается, идя задом наперед, и указывает на небо. – Это беззаботная ночь. Никакого стресса не допускается. На самом деле, тебе позволено только ценить все, что является мирным и прекрасным.

– Я пытаюсь, но иногда трудно не беспокоиться, – о тебе. О нас.

Он смотрит на меня, покачиваясь из стороны в сторону.

Я стараюсь не смеяться. Он такой пьяный.

Через несколько секунд, я спотыкаюсь о камень и чуть не падаю на свое лицо.

Окей, может быть, я тоже пьяна.

Он хихикает над моей неуклюжестью, и очень непривлекательное фырканье вырывается из моих губ, что только заставляет его хихикать, как гиену.

– Видишь? Веселье, правда? – спрашивает он после того, как его смех стихает.

Я киваю, хватая его за руку.

– Ага. Но, наверное, только потому, что ты здесь.

Он улыбается, останавливаясь в поле. Движение такое неожиданное, что я врезаюсь в него, что приводит нас обоих к еще одному приступу хихиканья.

После того, как мы перестаём вести себя, как легкомысленные подростки, воздух успокаивается, и над нами воцаряется спокойствие.