Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания

Но презрительное отношение Ассоциации к вопросу питания было очевидным не только из-за отсутствия внимания к нему. Кроме того, практически исключалось инакомыслие. Балкли [24], главный организатор и первый директор Нью-Йоркской кожно-онкологического госпиталя, столкнулся с этим на собственном горьком опыте, когда, несмотря на его выдающееся прошлое и безупречную репутацию, Ассоциация изгнала его из своих рядов только за его предположение, что существует нехирургический способ лечения рака [25]. Хотелось бы быть предельно ясным по данному вопросу: не было ничего исключительно вопиющего или подстрекательного в маленьком и изолированном протесте Балкли, если его вообще можно назвать протестом. Он просто поднял тему о недостатках хирургии, особенно в отношении операции на молочных железах [25], в то время как многие из его коллег считали мастэктомию операцией, ниспосланной самим Господом Богом. По словам Хоффмана, Балкли также спрашивал, почему питание «еще никогда рассматривалось по справедливости и с научной точки зрения» [10]. Двумя годами позже он вновь выразил свою позицию, но на этот раз с большей уверенностью и с более убедительными доказательствами. Ссылаясь на данные, полученные от более чем 35 онкологов-хирургов, пришел к выводу, что не более чем каждый десятый больной раком может ожидать излечения после проведения операции [23].

Я не уверен, чем Американская ассоциация рака была возмущена сильнее: тем, что Балкли пропагандировал важность питания, или доказательствами, которые он предоставил против достижений хирургии. Я думаю, оба фактора сыграли свою роль. В конце концов, это не так уж и важно: и то и другое считалось смертным грехом в глазах руководства Ассоциации.

Несмотря на участие Хоффмана в исследованиях на раннем этапе и его дальнейший вклад в работу [24, 52, 68], о которой мы будем говорить во второй главе, Американское онкологическое общество не отнеслось к гипотезе о значимости питания более благосклонно, чем Ассоциация. Тот факт, что Хоффман продолжал свою работу в обществе, хотя и не питал к нему теплых чувств, говорит скорее не о беспристрастности научного учреждения, а о его собственном впечатляющем статусе. Несомненно, было время, когда Американское онкологическое общество было бы счастливо избавиться от присутствия Хоффмана, но к тому моменту, когда он произнес свою речь, он уже заработал репутацию одного из самых выдающихся статистиков в стране.

Кроме того, его упорство не гарантировало поддержку и уважение руководства. И хотя его рекомендации не замалчивались полностью, все же они воспринимались лишь выборочно, а влияние Хоффмана оставалось минимальным. Его держали в отдалении и никогда не отдавали должное его заслугам. К примеру, когда в он был награжден седьмой ежегодной медалью Клемента Кливленда (за достижения в изучении рака), его вклад и рекомендации в области питания не упомянули. К сожалению, по состоянию здоровья Хоффман не смог принять награду лично.

До Хоффмана среди шести получателей медали Американского онкологического общества четверо были организациями и частными лицами, занимающимися сбором средств и распространением информации, а двое – учеными [24, 53]. Джеймс Юинг был одним из тех ученых. Помимо того что он участвовал в основании сообщества в 1913 году и был профессором патологии в Корнеллской медицинской школе, Юинг был также выдающимся членом Американской ассоциации рака и одним из первых членов Национального консультативного совета по раку (NCAC) Национального института онкологии в 1937 году. Проще говоря, в онкологических кругах было очень мало ученых, если таковые вообще имелись, чье влияние могло бы превзойти влияние Юинга в первые 40 лет XX века [24, 53]. Если учесть все это, неудивительно, что он был награжден медалью Кливленда до Хоффмана, но я думаю, что его номинирование также хорошо демонстрирует приоритеты Американского онкологического общества. На симпозиуме, посвященном Юингу [69], Уэлч подчеркнул, что признание Юинга «в значительной степени оправдано заметно улучшившимися результатами лечения с помощью хирургического вмешательства и лучевой терапии» (выделение добавлено мной) [70].

Еще одним ученым, получившим награду до Хоффмана, был Фрэнсис Картер Вуд, директор Института исследований рака Колумбийского университета. Как и Юинг, он представлял Американское онкологическое общество в Национальном консультативном совете, а его исследовательские интересы совпадали с преобладающими взглядами на лечение, особенно в отношении использования метода коллоидного свинца Блэра Белла. И вновь совсем неудивительно, что Вуд, Юинг и крупные спонсоры получили медаль Кливленда раньше Хоффмана. Шаблон поведения был задан.

В сущности, сама по себе награда большого значения не имеет. У меня нет права спустя 100 лет заявлять о преследовании Хоффмана. Однако важно то, о чем нам говорят факты в отношении всех упомянутых организаций и их предубеждений в период становления.