Правила игры

— Я видела молодого Серрано, — сказала вдруг Марта. Она прочертила пальцем по поверхности откидного столика. — Симпатичный молодой человек, по-моему, смышленый. Его бабушка высокого мнения о нем и старается этого не показывать.

— Как он? — вырвалось у Эсмей.

— Прекрасно, но его все время преследует по пятам эта женщина, лейтенант Ферради, эдакая изящная совратительница. Интересно, кто делал ей операции биомоделирования? Он в таком возрасте, моя дорогая лейтенант Суиза, когда молодые люди обладают прямо-таки животным магнетизмом, а некоторые женщины притягиваются к ним, словно сделаны из железа. Скажите мне, если можно, как вы познакомились. Кто кого заметил первым?

— Он первый подошел ко мне, — ответила Эсмей и покраснела.

— Ага. Значит, вы не из тех, кто легко притягивается магнитами. И так типично, магниты объединяются. Свой своего ищет.

— Но я не…

— Не магнит? Думаю, вы недооцениваете себя, такое часто случается. Самые страшные зануды часто считают себя душой компании, те, у кого самая толстая шкура, скажут вам, что прекрасно разбираются в человеческих чувствах и эмоциях, все герои, которых я знала, почти на сто процентов думали, что трусливы. Если бы вы не были магнитом, вам не удалось бы настроить против себя так много людей. Эсмей никогда так не думала и не могла сразу с этим согласиться. Но Марта продолжала:

— Вы прирожденный лидер, это видно и из вашей карьеры. А это тоже качество человека-магнита. Вы либо притягиваете, либо отталкиваете, вы не можете быть инертной. Брюн такая же, а когда магниты не притягивают друг друга, они очень сильно отталкивают. Вы оказались с ней на слишком близком расстоянии.

— Наверное…

— Скажите мне, а если бы вы не были так загружены занятиями и если бы там не было Барина, вы могли бы сдружиться с Брюн?

— Да, — немного подумав, ответила Эсмей. — С ней может быть очень весело. Мы несколько раз разговаривали, совсем недолго, но мне понравилось с ней беседовать… Я даже поняла, почему она так нравится людям. Когда она заходит в помещение, там словно зажигается дополнительный свет. К тому же, она умная и сообразительная. Мы были в одной группе на занятиях. Я видела, как она быстро схватывает новый материал, какие у нее интересные идеи.

— Сможет ли она выпутаться из той ситуации, в которую попала?

— Не… не знаю. Ей не разрешили участвовать в занятиях на практике, а она тогда и в этом обвинила меня, хотя я была совершенно ни при чем. Но ведь она сейчас одна, а против нее целая планета. Вряд ли ей помогли бы те занятия. Меня вот что волнует, они планируют спасательную операцию, а характера Брюн совершенно при этом не учитывают.

— А мне казалось, вы говорили, что у нее нет характера..

Эсмей даже не обратила внимания на последнюю фразу. Если эта женщина, пусть только она одна, выслушает то, что пришло ей в голову, может, это поможет Брюн.

— Я не имею в виду моральные критерий сексуального поведения, я имею в виду ее характер как личности, ее манеру себя вести, ее реакции. Они говорят о ней так, словно она какая-то дичь. Ведь если она жива, то наверняка что-то предпринимает или по крайней мере что-то думает предпринять, и если мы не предугадаем ее планов, то можем начать действовать вразрез с ними.

— Гернеси сообщает, что связаться с ней нет никакой возможности. Они говорят, что беременные женщины и кормящие матери находятся под усиленным присмотром, к тому же она нема.

Но глаза Марты говорили другое, они подбадривали Эсмей.

— Ей нужно дать знать, что о ней не забыли, — продолжала Эсмей. — Что мы, что хоть кто-то считает ее способной на…

— Вы говорите так, словно хорошо ее чувствуете, — заметила Марта.

— Ее лишили языка. — Эсмей снова не обратила внимания на замечание пожилой женщины. — Но это не означает, что она потеряла способность мыслить и действовать. А еще… Вы знаете, что на том торговом судне были дети?

Марта нахмурилась.

— Нет… не помню. Какое это может иметь отношение к Брюн?

Эсмей быстро обрисовала свою теорию.

— Если тех детей не убили, если их тоже забрали с собой, значит, Брюн была вместе с ними. Уже одно это могло помочь ей, могло придать сил. Ведь она должна была решить, что ответственность за детей лежит на ней. И могу поспорить, она ищет возможность спасти этих детей.

— Похоже на правду…

— А кроме того, чтобы ей оправиться после всей этой истории, даже если ее удастся спасти, она должна почувствовать, что и сама не сдалась и что-то делала. Нас этому учили, а Барин знает это по собственному опыту… Когда пленника спасают, а он остается пассивным, словно драгоценность какая-то или что-то в этом роде, ему потом намного сложнее войти в колею, жить как все люди. Брюн не просто взяли в плен, ее лишили языка, ее насиловали, она забеременела против воли. Ее сровняли с землей. Поэтому нужно думать не просто как ее спасти, а каким образом вернуть ей самоуважение.

Марта посмотрела на Эсмей с новым выражением.