Правила игры в любовь

Ему нравилось с ней разговаривать, слушать бесхитростную речь — очень детскую и непосредственную. Но порой Эль умела удивлять. И тогда он видел слишком взрослые глаза на остром девчоночьем личике.

Такой она становилась, когда играла на скрипке, например.

Эль читала недетские книги. Он удивлялся: в таком возрасте? Что она понимает? Но Эль понимала. Они даже могли поговорить об этом.

Откровения. Неразменные монеты души, что остаются навсегда.

— Я познакомлю тебя с матерью, — Лео и сам от себя не ожидал подобного. Он… и стыдился, и любил мать одновременно. Душевная боль, которую не каждому покажешь.

Пацаны на районе воспринимали всё естественно: у многих из них — неполные семьи, нередко — пьющий родитель, а то и оба. Но Королю не становилось легче оттого, что он «такой как все». Он лишь заковывал себя в броню, за которую никому не давал доступа. Ни единому человеку.

Он ненавидел, когда его жалели или могли увидеть хоть малейшие признаки слабости. Эль стала исключением. Отдушиной. Девочкой, которая могла его пожалеть и погладить по всклокоченным волосам маленькой ладонью.

— Не боишься? — пытливо посмотрел он Таньке в глаза.

— Нет, — честно ответила она. Любопытство маленьким зверьком светилось в серых глазах.

Она слышала сплетни — вот что увидел Лео и даже немного разозлился. Он всегда болезненно воспринимал разговоры о матери, и не одна морда была бита просто за косой взгляд, не говоря уж о плохом слове в адрес его родительницы.

Тогда он выдохнул. Вдохнул. Это Танька. Ей не дашь в зубы. А то, что сплетни ходят, так это и не удивительно.

— Она сейчас… нормальная, — выдавил из себя и взял Эль за руку.

Они жили бедно, но вполне прилично. Им в наследство от дедушки с бабушкой досталась большая квартира. Всё, что было в ней, осталось почти без изменений. Ну, возможно, какие-то мелочи пропали, не имеющие истинной ценности: мать всегда пила на то, что зарабатывала.

С тех пор, как она ушла из музыкальной школы, работала, кем придётся: и гардеробщицей, и уборщицей, и посудомойкой. Нигде толком не задерживалась. Её не выгоняли — уходила сама. Никак не могла нагреть место. Беспокойная душа металась, стыдилась, ужасалась. Периодически пыталась вынырнуть, но не очень успешно.

Дважды она лечилась, но всё равно возвращалась к старому — к рюмке.

Отсутствие мотивации — так это называлось. Сын для неё не был якорем, за который она могла бы зацепиться. И Лео это знал.

Временами она его ненавидела. Вспыхивала. Кричала. Слишком уж он напоминал ей отца — мужчину, который её и предал, и продал.

— Мам, мы дома! — крикнул с порога.

Она вышла к ним — худая до прозрачности, всё ещё красивая. Зябко кутала плечи в шаль крупной вязки. Смотрела с интересом, слегка наклонив голову. Не на него смотрела, на Эль, что стояла рядом, как тонкая жёрдочка. Танька тоже не отставала — таращилась на его мать, как на инопланетянку.

— Знакомьтесь, — прервал он гляделки, — это Вера Ефимовна, моя мама. А это Таня.

— Та самая девочка? — мать склонила голову к плечу ещё сильнее.

— Та самая, — подтвердил он.

— Тогда мы выпьем чаю, а потом ты мне сыграешь?

Она спрашивала. Мягко, ненастойчиво, но Танька кивнула. Терпеть не могла, когда приставали с этим «поиграешь», но всё же кивнула, и Король скрестил на удачу пальцы. А вдруг?.. Вдруг Танька сумеет то, чего не смогли другие?..

Он жил этим «вдруг» много лет, мечтая, что однажды всё изменится. И в этот раз он тоже очень верил в чудо.

Глава 15

Лео

Настоящее время

Он успел умыться и побриться, поговорить по телефону в коридоре, а Танька всё спала без задних ног.

Лео смотрел на неё. Любовался. Она ещё в детстве обещала стать красавицей, но то, что вылепила из неё природа, превзошло все ожидания. Тонкие черты. Прямой нос. Ресницы пушистые. Глазищи серые. Русые волосы до лопаток.

Таня осталась тонкой, как тростинка, но уже никто бы не сравнил её с палкой и с мальчишкой не спутал. В ней появилась женственная плавность, некая загадочность.

Выросла. Теперь это незнакомая девушка Таня и всё равно та же Эль. Родная, знакомая до чёрточек, до маленького шрамика на подбородке — еле заметная полосочка, кто не знает и не заметит.

Пока она спала, Лео рассмотрел её во всех подробностях. Как и четыре года назад, в душе его боролись два начала: братское и чисто мужское, какое-то первобытно дикое, собственническое, когда не хочется эту девушку отдавать никому.

Когда ей было девять, он об этом и не думал. Маленькая сестрёнка — иного и быть не могло. Девочка, что позволяла ему дышать.

Да и позже — нет. Она росла, взрослела, переходила из класса в класс. Король гордился каждым её достижением так, словно это ему присвоили какой-то высший чин или выдали вполне заслуженную награду.

Эль позволялось всё. Она беспрепятственно могла гулять по улицам с утра и до утра: никто не тронул бы её и пальцем. Более того: ребята не позволили бы ни одному чужаку прикоснуться к Принцессе. Сразу бы объяснили, а то и накостыляли. Парни на районе были легки на расправу. И да: с его подачи за ней негласно присматривали, потому что «это Принцесса Короля».