Правила качка

Моя несносная сестра всегда говорила мне о том, чтобы найти подходящую девушку, никогда по-настоящему не веря, что я поклялся навсегда отказаться от них.

Проклятье. Я ненавижу, когда она права.

Это так чертовски раздражает.

Когда я ее увижу, она точно будет тыкать мне этим в лицо.

Наконец я раздеваю Тэдди догола, сажаю ее попку на край кровати, и она откидывается назад. Раздвигаю ей ноги и встаю на колени.

— О боже, что ты делаешь?— Она приподнимается, пытаясь понять, что я делаю.

— Тсс. Я покажу тебе, каково это—иметь гладкое лицо между ног, прежде чем я снова отращу бороду. Никаких ожогов.

— О-о-о-кей, — заикаясь, бормочет она, уронив голову на матрас, и теперь ее ноги покоятся на моих плечах, как на стременах в проклятом кабинете гинеколога.

Я посмеиваюсь про себя над этим сравнением, а затем сосредотачиваюсь на стоящей передо мной задаче.

Боже у нее просто шикарная киска. Она не проэпилирована, как у большинства девушек в наши дни; волоски коротко подстрижены, с симпатичной полоской, идущей вверх по центру. Она поддерживает боковые стороны гладкими, и я показываю свою признательность, облизывая то один бок, то другой.

Ввожу два пальца внутрь, облизывая её центр — Тэдди обожает, когда я это делаю, извивается, вздыхает и стонет. Покачивает бедрами и дергает головой, когда я опускаюсь вниз, посасывая ее клитор.

У нее чертовски невероятный вкус, как у секса и оргазмов. И она теперь моя.

Такая милая и добрая.

Застенчива, но не уклоняется от того, чтобы рассказать мне о своих чувствах.

Мне не требуется много времени, чтобы заставить ее кончить; ее нижняя половина содрогается в течение нескольких минут, ударные волны удовольствия заставляют ее стонать мое имя.

Тэдди тянется ко мне, тянет на кровать.

Мы лежим лицом друг к другу, ее поцелуи на моих влажных губах возбуждают меня до предела; я знаю, что она ощущает свой вкус на моих губах, и это тоже возбуждает меня.

Нежные пальцы гладят мою щеку, когда она смотрит на меня, лежащего на боку. Кончик ее пальца скользит по моей брови, вниз по гладкой щеке и вдоль квадратной линии подбородка, которую я мог бы скрыть только с двухлетней щетиной.

— Ты такой красивый, — наконец говорит Тэдди, и легкая улыбка играет на ее губах. — Красавчик.

— Я вовсе не красавчик.

Теперь ее улыбка стала печальной.

— Так и есть.

— Я же человек с гор, помнишь?

Она закатывает свои прекрасные глаза.

— Ты даже не был в походе.

— И я полагаю, ты собираешься взять меня с собой?

Тэдди смеется.

— Черт возьми, нет! Я ужасно разбираюсь в походах, хотя, возможно, это стоит того, чтобы увидеть тебя в лесу. Ты хоть знаешь, как развести костер?

— Эй, не смейся надо мной. Это не моя вина, что я никогда не спал в этом проклятом лесу — мои родители ничего не знают о том, что такое грубая работа. — Мне пришла в голову одна мысль. — Держу пари, что моя сестра пойдет с нами. Она готова на все.

Рука Тэдди гладит мой пресс, прокладывая себе путь вниз по телу.

— Ты рассказал ей о том, что произошло сегодня вечером? Как я испугалась?

— Да.

— И что же она сказала?

— Что мне не следовало прислушиваться к ее совету и брить бороду.

Моя девушка смеется, покачивая сиськами.

— Не знаю насчет этого, но она была права в некоторых вещах. Просто дай девушке небольшое предупреждение в следующий раз, когда решишь прихорошиться, ладно?

ЭПИЛОГ

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

Эпилог и момент, которого я так долго ждал…

Кип

Никакого предупреждения не потребовалось, потому что борода вернулась — не такая густая, как когда-то, но когда-нибудь станет.

Я сохраняю свои волосы такими же — коротко выбритыми по бокам и более длинными на макушке, — потому что, откровенно говоря, с отрастающей густой бородой, я немного похож на викинга, и это чертовски круто.

В ближайшее время со мной никто не будет шутить.

— Детка, ты видела вещи, которые моя мама оставила на кухне? — Мои родители недавно были здесь в гостях; как только они узнали, что у меня есть девушка, они без колебаний вылетели встретиться с ней из любого города, где бы они ни находились.

— Нет, не видела, и что на этот раз?

Моя мама сразу же привязалась к Тэдди, и за два месяца с тех пор, как мы официально начали встречаться, она уже начала мысленно планировать свадьбу. Я не знаю, как отношусь к вмешательству моей мамы, учитывая, что у нас с Тэдди еще даже не было секса, но я ничего не могу сделать.

Я смирился.

— Кажется, она прислала мне кое-какую одежду, свитера и прочее. Она сказала оставить себе то, что хочу, и отослать обратно то, что нет.

— Что? Почему она так поступила?

— Потому что именно этим занимается Лилиан Кармайкл. — Я беру с прилавка стопку сложенной одежды, совершенно новой, с бирками, и поднимаю ее. — Вот видишь! Это все для меня. Половина из них слишком мала.

Моя мама до сих пор не понимает, что я ростом шесть футов четыре дюйма и ношу большой размер, с тех пор, как был первокурсником в средней школе.

— Она ничего не может с собой поделать, детка. Мне очень жаль.

— Не извиняйся, это так заботливо. Мне придется послать ей сообщение с благодарностью.