Правила хорошего тона

- Они прочитали с утра какой-то рассказ в газете, где будто про меня написано, только имена изменены, но они – не идиоты – дважды два сложили и получили… меня со всеми потрохами, - горько усмехнулась одноклассница, - все, теперь я до конца жизни под домашним арестом… и никаких мальчиков.

Но тут начался урок, и мне пришлось вернуться за свою парту.

Ну да, написала я, как Маринкины родители заставляют дочку учиться и корпеть над учебниками. Наняли кучу репетиторов, чтобы по всем предметам подтянуть. А девчонка по уши влюбилась в одного из своих учителей – молодого студента физфака. Маринка никогда не была склонна к точным наукам, потому для ее предков стало большим откровением столь остервенелое рвение дочери к занятиям физикой. На самом деле совсем не подготовкой к экзаменам они занимались со студентиком. «Залетела», сделала аборт. А родителям навешала лапши, что, мол, на несколько дней весь наш класс куда-то там уезжал. Причем, время было предновогоднее. Они ей даже нужную сумму на «поездку» выдали. По-моему, закопать в землю такой клад информации было бы просто кощунством…

Каждый выживает, как может. Главное при этом оставаться с прямой спиной и далеко идущими планами. А прогибаться под кого-либо… что ж, можно сделать вид, что прогибаешься, но на самом деле ловко повернуть все себе в пользу.

На доске объявлений вывесили регламент конкурса в честь дня Святого Валентина. Бог мой, это же только через месяц, а уже такой ажиотаж!

- Правда, что про тебя говорят? – Ковалев нагнал меня на лестнице.

Остались только дополнительные занятия, которые добрая тетечка по математике проводит бесплатно. Ей, может быть, и делать нечего, но упускать такую возможность нельзя.

- Про меня много чего говорят, - пробурчала я, не оборачиваясь.

- Нет, я серьезно, - парень перескочил через несколько ступенек и преградил мне путь.

- Смотря что говорят, - спокойно проговорила я, крепче сжав учебники в руках, словно они были моим щитом-защитником.

- Ну… что ты ябедничаешь учителям, когда все решают сбежать с урока, пишешь на некоторых доносы… а про какую-то криминальную историю с одной девахой из класса даже рассказ написала и его опубликовали, - на одном дыхании выдал он.

Ну, что я тут могу еще добавить? В общем и целом картину он описал достаточно пространно, без подробностей. Любопытно, кто ему на меня досье выложил? Наверняка «квартет соблазняшек» либо Сверстников – они же вроде знакомы. А после того, как в прошлой четверти я облила Димку кипятком, он меня в сто раз сильнее ненавидит. Видимо, больно было, да так ему и надо.

- Ну? – напомнил о себе новичок.

- Нет, - приняв решение быть милой и доброй, ответила я со смущенно-рассеянной улыбкой, - на самом деле, я белая и пушистая. Перевожу старушек через дорогу. Помогаю первоклашкам с домашними заданиями. Состою в обществе защиты природы, - сладко проговаривала я, копируя стиль общения с парнями Вики Смирновой, - и вообще, неужели ты не видишь нимб над моей головой? – покрутив пальцем, как бы изображая светящийся обруч, жестко усмехнулась.

Точка. Парень обрушился в шок. Я решительно двинулась мимо, но, как назло, оступилась, и стопка книг в моих руках рухнула. Черт. И зачем он кинулся мне помогать? Кто его просил?

- Неужели ты хочешь, чтобы я о тебе плохо думал? – недоуменно спросил Ковалев, протягивая мне учебник.

Я уже было решила оставить его вопрос без внимания и даже спустилась на несколько ступенек вниз, но потом передумала и повернулась к нему лицом – он все еще стоял посреди лестницы.

- Мне плевать, что ты обо мне думаешь, - безразлично, но с какими-то горделивыми нотками в голосе отчеканила я и быстро пошла прочь.

Ну что ж, не все мачо получают то, что кажется им недоступным, а значит и интересным.

Была ли я когда-нибудь склонна к математике? Может быть, может быть… три жизни назад. Нет, я решительно не могу понять, в чем смысл греческих буковок и в чем их преимущество над теми же русскими? Ладно, хоть теперь математичка призналась, что по итогам теста я вполне могу претендовать на твердую «четыре» и даже возможную «пять». Мне нужна твердая «пять». Хорошо, что в запасе перед экзаменами есть еще несколько месяцев.

В относительно приподнятом настроении я брела «домой». Фраза «дом, милый дом» сюда не подходит. Скорее, как говорила одна британская писательница: «наш дом – могила с окнами».

- Вернулась, наконец-то! – рявкнула с порога бабка.

Я аж оторопела. В это время дня она обычно спит. Но тут мой взгляд случайно падает на незнакомые мужские «тапки» в прихожей у порога.

- А что такое? – осторожно осведомилась я.

- Хахаль к тебе приперся, - прохрипела старуха, делая очередную затяжку, - только смотри! Не шумите, голова разболелась что-то, - заходя в зал, пробурчала она.

Без лишних вопросов я решительно прошла мимо нее прямиком в свою комнату. Резко открыла дверь и замерла, забыв, как дышать. На моей кровати, как ни в чем не бывало, сидел… Ковалев. Интересно, откуда он узнал, где я живу?

- Привет, - неуверенно улыбнувшись, произнес он.