Правила крови

Язык Нави, язык Тьмы, врезался в бушующий поток, направляя его мощь в нужное комиссару русло. Только древний язык, несущий в себе саму суть магии, мог управлять столь невероятными силами. Только на древнем языке можно было сложить аркан, который строил Сантьяга. Аркан странный. Аркан сильный. Аркан очень и очень нужный. Аркан, ради строительства которого князь направлял на одинокое сухое дерево едва ли не всю энергию Источника.

— Анаб имы! Иц'раба иш заб!!

Сантьяга не чувствовал созданный им ураган, зато прекрасно видел, как просыпается Нечто, сокрытое в мертвом дереве и мертвом камне. Как расплываются контуры сухого ствола, а на безжизненных ветвях распускаются листья, которым не суждено увидеть солнце. Призрачные, но такие живые листья. Сантьяга видел, как пробуждается душа в холодном камне. Как наполняется она теплым дыханием Земли, как весело играют в лунном свете крупинки слюды на его крепкой коже. Сантьяга видел подлинную суть мертвой пары, их скрытый образ, глубоко запрятанный образ, появляющийся очень редко и только благодаря энергетическому потоку невиданной мощности.

— Яжин айте рам! Ятох леш охлог!!

Ураган свалил две опоры «высоковольтки», не менее трех десятков деревьев и перевернул небольшую «Газель», неудачно подставившую мощному порыву широкий борт.

Камень и дерево окутались серебряным сиянием, лучи которого устремились навстречу друг другу. Столкнулись. Образовали переливающийся шар, повисший в воздухе прямо перед комиссаром, рассыпались на сотни небольших шариков, завертевших хоровод вокруг Сантьяги, вновь собрались в единое целое. И остановились.

Нав, пальцы которого подрагивали от чудовищного напряжения, достал из кармана маленький хрустальный флакон, медленно отвинтил крышку и вытряхнул на шар его содержимое — одну-единственную капельку тягучей черной жидкости. Единственное на Земле вещество, которое невозможно подделать ни с помощью магии, ни в самых лучших человских лабораториях. Кровь князя Темного Двора — идеальная, с точки зрения надежности, печать.

И шар окутала тьма.

И она соединила ожившее дерево и вернувший себе душу камень.

И Сантьяга отступил в сторону, ибо теперь ему не было места в сложившемся союзе.

В ту ночь она вышла из земли. С ее мерцающим вздохом. С ее пронзительным стоном. Вырвалась из ее тесных объятий и увидела звезды. И задрожала от холода. И почувствовала боль. И с силой сдавила ладонями виски.

И тут же рассмеялась, подставив обнаженное тело ласковому ночному ветерку.

И прикоснулась к полному сил дереву и уколола палец о кору. И боль пронзила тело, а на глазах выступили слезы.

Но мудрая тяжесть камня заглушила боль и предложила подумать о чем-то более важном. Об очень важном. Она коснулась теплой кожи камня и почувствовала его душу. Она вздохнула вместе с ним, и ее дыхание наполнилось соком самой Земли.

И что-то неуловимое напомнило, что дальше будет только лучше. И она поняла.

— Он ждет меня! Он ждет!!

Он зовет! Он ищет! Он разбудил ее, чтобы быть вместе. Он любит!

Она была счастлива.

— Ваш плащ, Майла.

Тонкая ткань опустилась на безупречные плечи, прикрыла наготу, отгородила от прохладного ветра, а самое главное — рассказала, что ЭТОТ снова здесь. Он снова стоит за спиной, сдержанный и корректный. Она знала его. Знала его манеры и вежливость.

И не терпела его.

И его соплеменников.

Но она не позволила отвращению овладеть собой, испортить великолепный вечер. ЭТОТ всегда бывает здесь, это неприятно, но нормально. Вреда от него нет. Или есть? На мгновение Майла задумалась, поймав себя на мысли, что не помнит, откуда взялась неприязнь к ЭТОМУ и его сородичам. Стойкая неприязнь, не имеющая, казалось бы, никаких причин. Или имеющая?

Но Майла все еще держала ладонь на камне, и уже через мгновение, со следующим вздохом Земли, уловила биение родного сердца.

— Он ждет меня!!

— Ваши туфли, Майла.

— Из тебя получился бы отличный камердинер.

— Вполне возможно, Майла.

ЭТОТ никогда не спорил. Но все равно вызывал отвращение… Она оторвала руку от камня, надела туфли, еще раз погладила ствол дерева и повернула голову в сторону, откуда доносился стук родного сердца.

— Будет ли мне позволено сопровождать вас? Город сильно изменился со времени вашего последнего визита…

Майла рассмеялась и легонько толкнула ЭТОГО ладонью.

И растаяла.

Ветер стих. Комиссар угрюмо посмотрел на нежно шуршащие призрачные листья, провел ладонью по теплому камню и вызвал вихрь портала.

* * *

Нечасто величественная столица суровых навов видела столь пышные процессии, совсем нечасто. Владыки Тьмы недолюбливали роскошные церемонии, стремились продемонстрировать власть, а не богатство, а потому не баловали подданных яркостью красок. Четыре официальных праздника в году и семь мелких торжеств, отмечаемых вассальными семьями, — вот все, что украшало жизнь Beликого Дома Навь. И, разумеется, День Владыки — торжественное и помпезное выражение признательности вассальных племен за мудрое правление князя.