Правила магии

Хейлин вдруг смутился, но все-таки превозмог свою гордость и спросил:

– Как там Френни?

– А тебе не все равно? Если вспомнить, что ты так спокойно ее отпустил.

Хейлин как-то странно взглянул на Винсента и присел рядом с ним на кушетку.

– В жизни хоть что-то бывает так, как нам хочется?

Винсент слез с кушетки и направился к двери. Хейлина ждут пациенты, сейчас не время пускаться в философские рассуждения. Но перед тем как уйти, Винсент все же сказал:

– Если ты такой умный, то не трать время зря, когда где-то есть человек, которого ты любишь.

Когда Винсент вернулся домой, Френни заставила его лечь в постель и приложила к его голове пакет со льдом.

– Угораздило же оказаться в неподходящее время в неподходящем месте, – отшутился Винсент, но в ту ночь он кое-что о себе понял. Что-то в нем перевернулось, и он больше не чувствовал себя неизбывно одиноким. Он стал частью чего-то, что было несоизмеримо масштабнее его самого. И сейчас он думал не о себе, он думал об Уильяме. Думал о том, как его защитить.

– Не звони ему, – сказал он Френни. – Он сейчас у отца, в Саг-Харборе. Я не хочу, чтобы он волновался.

Но Уильям и сам обладал ясновидением и сразу почувствовал: что-то случилось. Он включил телевизор, и по всем каналам шли новости о беспорядках в Нью-Йорке. Он примчался на следующий день, рано утром, на стареньком джипе отца. Бросил машину под знаком «Стоянка запрещена» и побежал к дому Оуэнсов. Френни открыла ему дверь, пригласила в гостиную и рассказала о том, что случилось вчера. Уильям слушал, мысленно проклиная себя за то, что его не было рядом с Винсентом.

Он поднялся наверх и постучал в дверь спальни Винсента. Не дождавшись ответа, он крикнул:

– Я никуда не уйду, пока ты мне не откроешь.

Винсент открыл дверь с таким видом, что Уильям поначалу застыл в потрясении. Потом он обнял Винсента и вновь отстранился, чтобы присмотреться к нему получше.

– Мы уезжаем из города, – сказал Уильям.

Он нашел чемодан Винсента и принялся, не глядя, бросать в него вещи – первое, что попадалось под руку.

– Зачем уезжать? – безучастно спросил Винсент. – От себя все равно не убежишь.

– Конечно, нет. Зачем бы нам убегать от себя?

Винсент рассмеялся. Он был согласен.

– Совершенно незачем.

– Я рад, что ты тоже так думаешь, Винсент. Потому что я тот, кто я есть, и не хочу быть кем-то другим. Я не хочу прятаться и отрицать свое «я». Сейчас я тебя отвезу к человеку, которому приходилось скрываться всю жизнь.

– И кто это? – спросил Винсент.

Уильям открыл дверь спальни. Время пришло. Им пора ехать.

– Мой отец.

Они приехали в Саг-Харбор, где семья Уильяма владела собственным домом на протяжении нескольких сотен лет. Изначально это был летний коттедж, простая дощатая постройка без всяких архитектурных изысков, но с большими верандами с видом на океан и остров Шелтер. Потом дом утеплили и провели отопление. Теперь отец Уильяма жил там круглый год. Он был высоким, весьма представительным мужчиной, и Винсент заметил, что Уильям во многом похож на отца не только внешне, но и по невозмутимым, спокойным манерам, за которыми скрывалось горячее, страстное сердце.

– Уильям частенько садился в лодку во время шторма и греб до острова и обратно, просто чтобы проверить, получится у него или нет. Однажды был ураган. Я его предупреждал, что сегодня не надо соваться в море. Но он меня не послушал. Он всегда был упрямым. – Отец Уильяма встретил их на краю огромного зеленого луга. Он обнял Уильяма, потом так же тепло и радушно обнял Винсента. Он явно был рад их приезду. – Мой сын с детства был храбрым, и все это знали. Я всегда завидовал его храбрости. Сам-то я никогда смелостью не отличался.

Они прошли через луг, прошли по тенистой аллее мимо маленького кладбища, где похоронено не одно поколение рода Грантов, начиная с Эверетта Реджойса Гранта, умершего в 1695 году. Семья всегда много значила для Грантов. Уильям был единственным ребенком, но рос в окружении многочисленных двоюродных братьев, сестер, дядюшек и тетушек. Мама Уильяма жила в Нью-Йорке, отдельно от мужа, но всегда приезжала в Саг-Харбор на День благодарения, чтобы встретить праздник в кругу семьи.

День выдался ясным и солнечным, воздух пропах морской солью, плетистые розы цвели вовсю. Кладбище было залито сияющим светом.

Алан Грант почти тридцать лет проработал в окружной прокуратуре в Манхэттене, а теперь вышел на пенсию. Когда Уильям был маленьким, его отец пропадал на работе целыми днями и возвращался домой уже вечером – хорошо, если не в десять, а чуть пораньше – и потом еще долго сидел у себя в кабинете, разбирая бумаги. Он с головой погружался в работу и подчас забывал о семье. Но это было давно. Как говорится, давно и неправда. Сегодня он сам накрыл стол на веранде с видом на океан. На обед были устрицы, легкий салат и белое вино. В центре стола, накрытого белой кружевной скатертью, принадлежавшей прабабушке Уильяма, стояли розы в молочно-белой вазе.