Правила мести

Поднажав, он перепрыгнул через бетонное ограждение и выскочил на проезжую часть, уворачиваясь от медленно движущихся машин. Стремительно помчался дальше. Впереди скопилась длинная очередь из грузовиков и автомобилей, ожидающих разрешения на проезд через охраняемые ворота, ведущие на территорию порта. Он принял вправо, чтобы обогнуть стоящий транспорт, и пронесся мимо караулки. Раздался пронзительный вой корабельной сирены — она ревела долго и громко. Впереди, в сотне метров от него, пассажиры какого-то лайнера начали сходить на берег. У следующего причала выстроился целый батальон автомобилей: они один за другим въезжали на громыхающую под ними погрузочную аппарель, а затем исчезали в чреве парома. Еще дальше по рельсам медленно катился поезд, а на его платформах высились грузовые контейнеры. Повсюду туда-сюда сновали грузовики, автопогрузчики, таксомоторы.

Но вот раздались и звуки полицейских сирен. Впереди него. Позади. Он запыхался и слишком устал, чтобы разбираться, где что происходит, а все его мысли перебивались ударами сердца, бешено колотящегося в груди. Он ощутил, как сзади мелькнула тень, почувствовал какой-то намек на движение и уголком глаза тут же заметил бегущего полицейского, совсем недалеко. Синий мундир — там, где синих мундиров, по идее, быть не должно. Парень моложе его, стройнее и спортивнее — настоящий спринтер, судя по ввалившимся щекам и отточенной технике бега. Джонатан поднажал, и ему вскоре удалось увеличить разрыв, но надолго ли? Рано или поздно шустрый бегун его непременно догонит.

Скорее, рано.

Джонатан споткнулся, и полицейский тут же оказался вровень с его плечом, даже протянул руку, чтобы ухватить за воротник. Джонатан наклонился вперед, словно пытаясь избежать захвата, но уже в следующий момент разогнул спину и выставил локоть — в сторону и назад. Удар пришелся итальянцу прямо в горло. Полицейский, пошатнувшись, остановился и, ухватившись за шею, рухнул головой вперед на серый асфальт.

Далеко впереди две полицейские машины, преодолев поребрик, выкатились на пристань. Там они остановились, надежно перекрыв ему проход вдоль причала. Полицейские стояли у машин, держа автоматы наготове. Джонатан свернул влево, принуждая налившиеся свинцом ноги бежать быстрее, и, с трудом пробившись через пешеходную дорожку, запруженную людьми, достиг широкого пирса, разделявшего два круизных лайнера. Пирс оказался подобен знаменитому «глазу бури» — в том смысле, что в этом уголке порта было совсем мало людей. Позади Джонатана их столпилось несколько сотен. Впереди — того больше. Но на этом безлюдном участке он наконец-то не увидел ни одного синего мундира.

Иди медленным шагом, и никто на тебя не оглянется, сказала ему однажды Эмма. Побежишь — сразу превратишься в мишень.

Пересиливая инстинкт самосохранения, Джонатан перешел на прогулочный шаг. Слева от него с борта круизного судна был спущен пассажирский трап, с которого выплескивался людской поток. Справа от него портовые грузчики руководили выгрузкой из глубин корабля дорожных сумок и расставляли их аккуратными рядами. Рядом просигналил автопогрузчик и прокатил мимо, перевозя огромный ящик.

Джонатан приблизился к самому краю пирса. На всем его протяжении, как он и предполагал, ниже основного уровня шла другая пристань, опущенная метра на два, куда через определенные промежутки спускались лесенки. Насколько ему было известно, она предназначалась для грузчиков и рабочих доков, обслуживающих стоящие в порту суда. Опершись рукой о край пирса, он спрыгнул на эту нижнюю пристань и сунул голову под настил. Пирс поддерживался сложной конструкцией из деревянных балок, напоминавшей затейливое кружево. Вода плескалась вокруг свай, облепленных мелкими рачками. Откуда-то из темноты на него уставилась крыса. Он побежал дальше, все время оглядываясь.

Затем он увидел как раз то, что нужно. В качестве защитных подушек, предохраняющих корпус океанского лайнера при швартовке, в порту Чивитавеккьи использовались огромные, в человеческий рост, буи, выполняющие роль кранцев, изготовленные из той же толстой черной резины, что и автомобильные покрышки. Совершенно круглые и полые внутри, они имели шесть метров в длину и три в высоту. Джонатан ухватился за край одного из них и запрыгнул внутрь. Делая один неуверенный шажок за другим, он постепенно достиг середины буя. Там он и сидел в течение всего следующего часа, прислушиваясь к вою то приближающихся, то удаляющихся полицейских сирен, к рассерженным голосам полицейских, отдающимся эхом в его убежище, пока наконец все разом не стихло.

И тем не менее он не дерзнул показаться в порту. Вместо этого он потихоньку выскользнул из буя и погрузился в морские волны.

Вода оказалась теплой и грязной. Он набрал в легкие побольше воздуху и нырнул.