Правила обманутой жены

— Прошу вас: не нужно! — я выскочила из ресторана.

Рядом проехало такси. Я подняла руку, но водитель не остановился. Придется вызывать через приложение. Оно, конечно, как назло, зависло. И в этот момент возле меня затормозил белый «Порше». За рулём сидел Платон. Он опустил стекло и обеспокоенно спросил:

— Что случилось, Надя? На вас лица нет! — он вышел из машины. — Мамикон что-то себе позволил? Скажите мне, не бойтесь.

— Нет, с ним все прекрасно. У меня проблема с сыном. Мне нужно к нему в школу. Платон, извините меня, пожалуйста! Как-то не сложился первый рабочий день. Я сейчас съезжу к сыну, заберу его из школы и вернусь на работу.

— Я вас отвезу, — он открыл дверь с пассажирской стороны.

— Не нужно, я сама

— Да сядьте уже! Какая вы упрямая! Еще на пальто мне наступите во второй раз, — он взял меня за рукав пальто и усадил в машину.

Быстро обежал ее с другой стороны и сел за руль.

— Говорите, куда ехать.

Cкрючившись на стуле, Сережа сидел в кабинете директора. Под глазом налился багровым цветом огромный синяк. На скуле краснели царапины. Губа лопнула. Сережа все время облизывал ее, глотая капельки крови. Но самое ужасное, что у него начинался приступ. Его трясло.

— Я пыталась дозвониться до вашего мужа, но у него наглухо закрыт телефон, — сообщила директор.

Я даже знаю: почему. Диме плевать, что сын нуждается в его помощи. А раньше муж никогда не выключал телефон. Всегда боялся, что Сереже что-то понадобится. А теперь ему все равно.

— Школьная медсестра обработала раны, — продолжила директор. — Я дала ему успокоительное, которые вы мне оставили. Но ему очень плохо. Не знаю, что с этим делать. Я даже не могу позвонить родителям детей, которые виноваты, потому что ваш сын не признается, кто это сделал. И другие дети молчат. Спросите его вы, пожалуйста.

— Мне не до выяснений, — резко оборвала я словесный поток. — Сыночек мой, — я обняла Сережу.

— Все же постараюсь выяснить, кто его избил, — директор вышла из кабинета.

Платон подошел к Сереже и присел на корточки, рассматривая побои.

— Мы сейчас поедем домой, мой хороший, — я прижала сыночка к себе, стараясь не разреветься. — Сделаю тебе ванну. Тёплую, как ты любишь. И всё будет хорошо. Тебе больно, мое солнышко? — я все-таки не выдержала и расплакалась.

Эти сволочи били моего ребенка, который даже не может нормально им дать сдачи! Откуда такая звериная жестокость? Он же никого не трогает!

— Да, очень больно, — прошептал Сереженька. — Мам, не хочу домой. Папа будет орать. Скажет, что я тряпка, задрот и баба. Что это не по-пацански. Пожалуйста, не говори ему, что меня избили, — он поднял на меня глаза и я растерялась.

Столько в этом взгляде было душевной боли, что у меня просто сдавило горло. В первый раз в жизни Сережа заговорил о личном при чужом человеке. Это при том, что мой сыночек настолько замкнут, что ненавидит, когда посторонние слышат о наших семейных делах. Он даже Соломоновну стесняется. С трудом выталкивая слова изо рта, я прошептала:

— Хорошо… мы, мы поедем к Виолетте. Ладно, сыночек? Ты у нее примешь ванну.

— А ко мне поедешь? — спросил Платон. — У меня есть кое-что получше ванной. Бассейн с подогревом и гидромассажем. Обещаю: будет классно. Но решение за тобой, Сергей.

Он сказал это спокойно и четко. Без сюсюканий и натужных улыбок, с которыми взрослые обычно разговаривают с больными детьми. Сережа вдруг поднял глаза и внимательно посмотрел ему в лицо. Хотя обычно всегда прятал взгляд. И это очень раздражало детей. Это была одна из причин, по которой его часто били.

— Поеду, — сказал Сереженька и опустил глаза.

Всю дорогу Сережа молчал. Он закрыл глаза и закусил губу. Моему ребёнку было плохо. А я ничего не могла сделать. Что может быть хуже для матери? Просто обняла его двумя руками и прижала к себе. Платон тоже молчал. Только поглядывал на нас в зеркало заднего вида. Я была ему очень благодарна, что он не пытается шутить, разрядить обстановку, а главное: что он не задает вопросов.

Машина затормозила у одноэтажного и очень красивого коттеджа. Платон быстро вышел из машины, открыл дверь и спокойно сказал:

— Я донесу тебя, Сергей. Стесняться меня не нужно.

Серёжа молча кивнул. Платон взял его на руки и зашёл в дом. Он шел так быстро, что я едва за ним поспевала. Мы пересекли просторную гостиную и вышли в зимний сад со стеклянными стенами, в центре которого располагался бассейн.

— Свет! — приказал Платон, и на потолке и стенах зажглись светильники.

Платон усадил Сережу на белый кожаный топчан. Я поспешно принялась раздевать сына.

— Здесь в углу ванна с гидромассажем. Сейчас включу подогрев, — Платон подошел к стене и нажал пару кнопок на серебристой панели.

В ближайшем к нам углу бассейна, в котором была устроена закруглённая ванна, зажурчала вода. На бортиках бассейна по всему периметру зажглись светильники. Я хотела помочь Сереже сесть в ванну, но Платон опередил меня. Поднял моего сыночка на руки, осторожно ступая, спустился прямо в одежде и обуви в бассейн, и усадил ребенка в теплую воду.