Правила одиночества

– Понимаешь, – заговорил он после паузы, – есть такие навязчивые понятия; у нас в школе на уроке труда учитель спрашивал: «Скажите дети, где в СССР находится самое крупное месторождение магнитной руды?», и мы в один голос, довольные, отвечали: «В Магнитогорске». «Неверно, – говорил учитель – в Курске. Это знаменитая Курская магнитная аномалия». На следующем уроке он повторял свой вопрос, и мы в один голос вновь отвечали: «В Магнитогорске». Поэтому, как в партийной считалке: мы говорим «партия», подразумеваем – Ленин. Говорим «театральный вуз», подразумеваем – актеры.

Караев ждал от девушки какой-нибудь реакции на свои слова, но та продолжала сосредоточенно мыть пол, тогда он поднял рюмку, выпил, зацепил ломтик лимона, положил его в рот, затем встал и вновь подошел к окну.

– Дождь начался, – заметил он, – а мы тут с тобой в неведении.

Маша гремела железным ведром и не слышала его слов, но Караев, не замечая этого, продолжал говорить.

– Моя мама была скрупулезным человеком и всегда сетовала на то, что в редких письмах к ней я не указывал индекса, из-за этого письма шли очень долго. Но я не писал индекс, потому что никогда не запоминал его. А сейчас помню, потому что смотрю из окна на эти шесть цифр каждый божий день, они горят перед моими глазами, как небесные письмена, я их вижу, даже когда закрываю глаза и ложусь спать. Правда, письма писать некому – мамы уже нет в живых.

Он обернулся: Маша, закончив с мытьем, вылила грязную воду в унитаз, убрала ведро. Стоя у открытой двери в ванную, спросила:

– Можно я приму душ?

Она стояла, чуть наклонив голову набок, со странной усмешкой на губах.

– Конечно, – ответил Караев в некотором недоумении, – пожалуйста.

– А вы не дадите мне полотенце?

– Там есть.

– Чистое?

Караев принес из комнаты полотенце и протянул Маше. Девушка взяла его и исчезла в ванной. Мужчина некоторое время стоял перед закрытой дверью, слушая шум падающей воды. Затем вслух произнес: «Что бы это значило?» ВЗЯЛСЯ за дверную ручку, осторожно попытался повернуть, но дверь изнутри была заперта. Тогда он прошел в кухню, наполнил рюмку, подошел к окну, поставил рюмку на подоконник и, сунув руки в карманы, вновь стал смотреть во двор. Так он стоял до тех пор, пока Маша со словами: «Я готова», – не вышла из ванной. Теперь она была в длинном цветастом платье. Караев предложил ей стул, поставил перед ней чистую тарелку.

– Накладывай сама. Пить будешь?

– А у вас пиво есть?

– Я пиво не пью.

– Жалко, – сказала Маша.

– Но пиво у меня есть, – вспомнил Караев, – странно, но есть.

Он встал, открыл холодильник и достал оттуда бутылку пива.

– Это в самом деле странно, – улыбаясь, заметила Маша, – прикиньте, я тоже не пью обычно, но почему-то сейчас захотелось пива. А, ну точно: я на обед приготовила себе спагетти с сыром, а сыра кусок оставался, ни туда ни сюда, вот я его весь перетерла в спагетти, видать, переборщила.

– Однако не исключено, что тебя само пиво позвало, – предположил Караев, – помнишь, как у Кэрролла в «Зазеркалье» на бутылочке было написано: «выпей меня».

– Не исключено, – согласилась Маша, – но я материалистка, так что все-таки это спагетти с сыром.

– При старом режиме это называлось макароны по-флотски, – сказал Караев. Он откупорил бутылку и налил в бокал. Сел напротив, потянулся за рюмкой, не обнаружив ее, встал и взял рюмку с подоконника.

– Твое здоровье, – произнес он и выпил.

– Спасибо, – Маша сделала несколько глотков и слизала оставшуюся на губах пену, – не хотите посмотреть?

– Посмотреть? – удивился Караев. – На что посмотреть?

Маша засмеялась.

– На уборку, в смысле проверки. А вы о чем подумали?

– Ни о чем. Поэтому и спросил. Спагетти говоришь… А ты готовишь, наверное, хорошо?

– Да, я очень хорошо готовлю, – несколько вызывающе ответила Маша.

– Молодец, – похвалил Караев, – среди нынешней молодежи это редкость, я девиц имею в виду, – пояснил он.

– Я поняла.

– А ты хозяйственная, это хорошо, значит, повезет кому-то, тому, кто на тебе женится.

– Вот уж не знаю, – скептически сказала Маша.

– А что так?

У меня требования: я хочу добиться в жизни успеха, сделать карьеру, поэтому мой муж должен что-то представлять из себя, мне соответствовать. У меня был молодой человек, я с ним рассталась, потому что он не знал, чего ему нужно, шарахался из стороны в сторону: то одно хотел, то другое. То он режиссером мечтал стать – проучился три года, потом бросил – сказал, что он хочет стать яхтсменом. Не люблю не уверенных в себе людей…

– Человеку свойственно искать, заблуждаться, – это ты зря. Однако, я смотрю, с тобой не очень-то забалуешь.

– Это точно, – подтвердила Маша, – со мной не забалуешь. И никому не советую.

Теперь в ее голосе звучала шутливая угроза.

– Да ты ешь, – предложил Караев.

– Я не хочу, спасибо.

– Я тоже не хочу.

– А почему едите?

– Видишь ли, дорогая, я не ем, я закусываю.

– Ну и че, какая разница, не вижу?

– А ни че, разница в степени: можно есть, а можно заедать, то есть закусывать. В последнем случае это действие вторично, оно дополняет выпивку.