Правила одиночества

— Темнота — друг молодежи, — отозвалась девушка, — а у тебя чистые намерения?

— Просто, чтобы не пялились кому не лень, погуляем, поболтаем.

— Я согласна, — сказала девушка, — до вечера.

— Пока, — бросил Ислам и поплыл к берегу. Выбравшись из воды, он взял свою одежду, кивнул женщинам, которые с опаской следили за его движениями и, не одеваясь, пошел в сторону, вдоль моря, искать укрытие, где можно было бы выжать плавки.

Виталика он встретил в парке «Дружба». Тот стоял среди зевак, столпившихся вокруг игроков в нарды, его белокурая кудрявая голова была хорошо заметна среди других, седых и черных. Приблизившись сзади, Ислам ткнул его в бок и сказал:

— Только не говори, что меня ждешь.

— О, привет, — обрадовался Виталик, — а я тебя жду, думаю, че я буду искать, здесь постою, все равно отсюда пойдешь.

— На ловца и зверь бежит, — подсказал Ислам.

— Точно, — подтвердил Виталик.

— Да, брат, умен ты все-таки не по годам, — заметил Ислам, — ну рассказывай, чего новенького.

— Все пучком, — сказал Виталик, — я обошел человек десять, все будут как штык к назначенному времени и с собой еще приведут сколько смогут.

— С ума сошел, — рассердился Ислам, — кто тебя просил?

— А друзья на то и друзья, что их просить не надо, — резонно заметил Виталик.

— Слушай, — а если они вдвоем придут, прикинь, позорище будет.

— Они не придут вдвоем, они придут больше, а че такого, может, мы поболеть пришли, видишь, люди стоят, за партией наблюдают, там то же самое. Я им скажу, чтоб они близко не подходили, как будто в парке гуляют.

— В том парке, даже когда торжественное открытие было, никто не гулял. Пионеров насильно из школы привели, и те потом разбежались, — скептически сказал Ислам.

— Ты ничего не понимаешь в военном искусстве, — нагло заявил Виталик, — это стратегия, в этом ничего стыдного нет. Читал Суворова, «Искусство побеждать»? То-то же. Есть передовой отряд, а есть запасной, который сидит в засаде, ждет команды. Ты же в Баку сам так поступил.

Довод несокрушимый, возразить было нечего. Ислам развел руками и буркнул:

— Одна надежда на то, что он не один придет, а то стыда не оберешься, — и добавил, оправдываясь, — в Баку нас никто не знал, здесь совсем другое. Ладно, ты куда сейчас?

— Никуда, до пятницы я совершенно свободен.

— А что у тебя в пятницу?

— Ничего. Так Винни-Пух говорил. Смешно. А ты куда?

— Туда, — Ислам кивнул головой, — в свою сторону, хочешь, пошли со мной, если делать нечего.

— А че мне делать, все равно я бродяжничаю.

Гара просидел без дела все утро, работы не было совершенно. От нечего делать он прибрался в мастерской, подмел и побрызгал водой земляной пол, нарезал из старых камер заплат впрок. Старые изношенные покрышки, валявшиеся за стеной, собрал и уложил аккуратно друг на друга и теперь, оседлав одну из них, сидел, покачиваясь и провожая взглядом проносившиеся мимо автомобили. Дорогу от дома до мастерской он всегда проходил, как сеятель, незаметно разбрасывая мелкие гвозди, которыми его снабжал младший братишка, десятилетний Намик, работавший в каникулы на заготовке тарных ящиков для овощей. Сегодня этот метод не действовал.

День обещал быть жарким, Гара взглянул на прикрепленный к стене термометр (столбик ртути подбирался к отметке тридцать градусов), опустил руку в стоящий рядом чан с водой, в котором он проверял заклеенные камеры на предмет пузырьков. Впрочем, здесь под навесом было терпимо. Справа, в ближайшей перспективе, в мареве поднимающего от асфальта воздуха, был виден тоннель автомобильного моста, в котором маячили две фигуры. Напротив, через дорогу, в одноэтажном продолговатом здании довоенной постройки размещались аптека, продуктовый магазин, ювелирный, ателье индпошива, почему-то две парикмахерские подряд и чайхана со столиками, вынесенными на улицу под виноградный навес. В чайхане сидели в основном те, кто работал в этих заведениях. Гара перевел взгляд на мост и в приближающихся фигурах узнал Ислама и его русского приятеля. Гара выбил из пачки «Родопи» сигарету, прикурил ее и в этот момент услышал визг покрышек. Повернув голову, он увидел новенькую «шестерку», водитель которой пытался справиться с управлением. Машину ему удалось остановить прямо у «Вулканизации».

— Видишь, у нас нога легкая, — издалека крикнул Ислам, — еще даже подойти не успели, а уже клиент. Как моя мама говорит, Аллах хлеб раньше гостя посылает.

Побледневший водитель выбрался из-за руля, обошел вокруг автомобиля и присел возле спустившего колеса, потом поднялся и, злобно оглядев всю троицу, произнес:

— Что уставились? Кто из вас мастер? Ты? Он безошибочно ткнул пальцем в Гара.

— Давай почини мне колесо.

Это был упитанный мужчина невысокого роста, лет сорока пяти, седой, холеный, в кремовых брюках и белоснежной тенниске. Он поискал глазами, где бы сесть, подошел к перевернутому тарному ящику, вытащил из кармана носовой платок, постелил и только потом опустился на него.

— Садитесь вон там, — сказал Гара ребятам, указывая на проволочные ящики из-под водки, — я быстро.

— Торопиться не надо, — предупредил его мужчина, — как следует делай.